они получат то, чего заслуживают… – с непонятной скрытой угрозой в голосе сказал Понтифик и спешно стал подниматься по ступенькам из молельной вверх, к главным воротам Храма Воли Богов.

…Внутри Храма было прохладно. Сверху через многочисленные окна проникал свет, но не обжигал, как снаружи, а, отразившись от белоснежных стен, рассеивался, равномерно освещая все внутреннее пространство языческого святилища. Сашку охватило странное чувство. Высокие своды не давили, наоборот, они словно приглашали к полету, создавали ощущение легкости, чего-то величественного и божественного. Александру почудились даже отдаленные, приглушенные звуки органа. Он тряхнул головой, отгоняя наваждение, легко выпрыгнул из повозки и, повинуясь какому-то неведомому зову, не обращая внимания на изумленные взгляды служителей культа, окруживших коляску, пошел вперед – туда, где, как подсказывала интуиция, происходило главное действо Игр Богов – гладиаторские бои.

Человек прошел через весь Храм и шагнул в небольшой квадратный проем, ярким золотистым пятном горевший в полумраке внутреннего пространства Храма. Проем оказался дверью, выходившей точно посредине огромного амфитеатра. Он был пуст. Бесчисленные серые каменные ступеньки-скамьи ровными кольцами расходились влево и вправо от широкой лестницы, выложенной из белоснежного мрамора. Лестница начиналась в самом низу гигантской воронки и поднималась высоко вверх – к самой вершине Храма. Дно естественного цирка играло кварцевыми звездочками ярко-желтого песка; в стенах амфитеатра, за несколько метров обрывавшихся вертикальной стеной, темными полукружьями и прямоугольниками угадывались несколько разных по размерам и форме дверей. Повинуясь все той же зовущей силе, Александр, сопровождаемый, как тень, несколькими безмолвными Жрецами, неспешно спустился вниз и остановился точно в центре арены.

Неожиданно по телу снизу вверх шершавой волной пробежала дрожь… Подчиняясь наитию, он запрокинул голову, раскинул руки в стороны ладонями вверх и закрыл глаза… Текли минуты… Неясный шум в ушах постепенно превратился в гул, распался сначала на десятки, потом – сотни, тысячи голосов. Они как будто о чем-то спрашивали, чего-то требовали, о чем-то умоляли… Неожиданно все затихло, но через мгновение голоса вернулись, но это уже были другие голоса… Они о чем-то горячо спорили, потом послышался многоголосый, громкий, как залп старинных пушек, торжествующий рев огромного количества драков. Так самозабвенно могли орать только болельщики…

Сашка открыл глаза, и наваждение мгновенно пропало. Гигантский цирк был по-прежнему пуст и тих. Лишь небольшие группки служителей культа поочередно выходили из темных проемов дверей и рассаживались на каменные скамейки по периметру амфитеатра. Александр" оглянулся в сторону выхода. Посреди центральной лестницы он увидел большую группу вооруженных мечами, дубинами и ножами драков, одетых так же, как и его недавние противники во дворе дворца Н'аурра. Они сопровождали Верховного Жреца, одетого уже в другую, но по-прежнему очень скромную одежду. Золотая диадема на голове Первосвященника, в такт его неспешным шагам в лучах уходящего на заслуженный отдых Отца Богов заиграла неожиданно яркими бликами, словно перед выходом Понтифик минут тридцать надраивал ее шерстяной портянкой. Сашка прыснул, представив себе Верховного Жреца, трущего диадему куском застиранной солдатской ткани, и направился обратно к лестнице. У первых ступеней его жестом руки остановил Понтифик, спустившийся к этому моменту на самое дно вулканической воронки, усилиями многих поколений рабов и священнослужителей превращенной в местный Колизей. Его и человека плотным кольцом окружили представители «охраны» работорговца.

– Эти драки, – обратился к Александру Верховный Жрец и обвел рукой «гостей», – полагают, что ты заслужил смерть. Возможно, так оно и есть. Однако ты приехал в Храм, значит, рассчитываешь на защиту и справедливое к себе отношение… Но мы – не судьи, чтобы доискиваться, что произошло на самом деле и определять: кто прав, а кто – виноват… Мы – Жрецы. Для нас все верующие равны. Мы во всем привыкли полагаться на Волю Богов и не намерены отступать от догматов Веры. Особенно здесь, в Храме Воли Богов, и сейчас, в праздник Игры Богов…

Решение таково… – Понтифик поднял руку с посохом, призывая всех к вниманию и сигнализируя, что он намерен произнести свой вердикт. – Пусть Свое слово скажут Бессмертные Боги. Сейчас, на арене Игры Богов, по тем правилам, которые существуют для тех, кто ступил на этот песок, вы должна доказать свою правоту – или умереть. И пусть Боги решают, кто из вас прав: ты, Саш'ша, защитивший свою честь и жизнь, или вы, Гар'ры, требующие за это голову нашего гладиатора.

Драки-рэкетиры недоуменно переглянулись между собой, потом, не сговариваясь, посмотрели на своего товарища с перебинтованной рукой. Потом они собрались вместе и о чем-то коротко и зло переговорили друг с другом. Затем один из них, видимо, главный, вышел вперед и обратился к Верховному Жрецу.

– Никто нам не сказал, что это существо – гладиатор. Поэтому мы не могли знать, что на него тоже распространяются правила Игр Богов.

…Гар'ры никогда не пойдут против Воли Богов. Мы только просим перенести наш поединок на третий День Игр Богов, когда, по традиции, любой житель нашего города может сразиться на этой арене с любым гладиатором, выжившим в первые Дни Праздника…

Понтифик сделал вид, что внимательно обдумывает предложение незваных гостей. Он прекрасно понимал, что вот так просто отпускать наглецов нельзя. Если сегодня дюжина паразитов, живущая за счет других, более успешных драков, начнет диктовать свою волю самому Верховному Жрецу, то почему завтра это же не могут сделать своры других проходимцев, возомнивших себя силой, способной распоряжаться судьбами других драков? Он незаметно подал тайный знак. Из амфитеатра спустились несколько младших жрецов и устремились к огромным черным воротам, густо окованным длинными и толстыми пластинами железа. Повинуясь руке Понтифика, они подошли к воротам и взялись за створки.

– Вы знаете, ЧТО находится за этими дверьми?! – полувопросительно-полуутвердительно произнес Верховный Жрец. – Вижу, что знаете… Так вот, если вы сомневаетесь, что решение, произнесенное нами, – это выражение Воли Богов, вам придется сразиться с тем, кто является выразителем прямой и окончательной Воли Богов!

Драки-рэкетиры как-то затравленно переглянулись; тот, который был главным или старшим в этой группе, подошел к драку с поломанной рукой и с размаху, по самую рукоять вонзил ему свой короткий меч в брюхо. После этого «слуги», даже не взглянув на еще трепещущее тело провокатора, втравившего их в такую историю, отошли на несколько десятков шагов в сторону и о чем-то довольно долго совещались. Наконец, главный в группе подошел к Верховному Жрецу и громко, так, что слышали все присутствующие в Колизее, сказал:

– Мы готовы!

Сашка не стал спрашивать ни о чем – все и так было предельно ясно и понятно. Он подошел к одному из молодых жрецов, стоявших у окованных железом створок и