Дариус понимал, что должен считать двери и оставаться спокойным, но все его мысли были за сотни миль отсюда, с ней.

«Елена. Господи, все, чего я хочу, — это еще раз сесть напротив нее… еще раз увидеть ее улыбку… Если я умру здесь, что станет с Еленой?»

Какой-то человек, появившийся на узкой лестнице, преградил им дорогу, а наличие у него пистолета прервало грустные размышления Дариуса. Было ясно, что Шакал так же сбит с толку пожаром, как и Дариус с друзьями.

— Будьте вы прокляты! — заорал мужчина, перекрывая рев пламени. — Мне следовало догадаться, что вы устроите ловушку и обманете меня!

— Никакого обмана! — попытался объяснить Дариус. — Мы никогда…

— Заткнись! Следующий раз мы встретимся на моих условиях!

Радерфорда это не устраивало. В прошлом условия Шакала сводились в основном к попытке убить одного из «Отшельников», и никто из них не собирался позволить убийце диктовать условия. Дариус зажмурился от досады, понимая, что состязаться в крике на горящей лестнице в любом случае бессмысленно…

Майкл яростно грозил прикончить Шакала, но прежде чем Дариус схватил друга за рукав, раздался выстрел в их сторону, и началась адская кутерьма.

Когда Джозайя, ударив Шакала по руке, упал вперед, все трое «Отшельников» кучей свалились на лестницу, и каждый из них безуспешно пытался помочь другим.

К тому времени, когда у них в ушах перестало звенеть от пистолетного выстрела и они поняли, что никто не ранен, Шакал уже исчез.

Но огонь не затихал по-прежнему.

— Джентльмены, — помогая Джозайе подняться на ноги, Дариус, насколько сумел, расправил плечи, — предлагаю продолжить движение. Клянусь, мы умрем от удушья, пока будем обсуждать, как нам повезло, что мы не погибли. Чувствуете иронию?

— Профессор прав! Вперед, Хастингс! — согласился Майкл, увлекая остальных за собой. У Дариуса остались силы только на то, чтобы держаться за пальто Хастингса и сохранять рассудок, когда его легкие отказывались дышать.

Когда они оказались на улице в относительной безопасности, Дариус с трудом мог этому поверить, а потом в оцепенении увидел, как Джозайя, по-видимому, решив покончить с собой, бросился обратно в горящее здание, из которого они только что с трудом выбрались.

Не отдавая себе отчета, Дариус, намереваясь помочь другу, выпрямился, чтобы остановить его или пойти с ним, но не успел сделать и трех шагов, как земля поднялась, а его грудь словно превратилась в камень. Дариусу не хватило воздуха, и он, опустившись на четвереньки, начал выплевывать тягучую жидкую слизь, пока ему не показалось, что он лишился легкого.

Это было унизительно, но Майкл, стоя рядом и хлопая Дариуса по спине своей ручищей, старался подбодрить его.

К тому времени, когда к Дариусу вернулась способность дышать, у него создалось странное ощущение, что он нисколько не удивляется при виде снова появившегося Джозайи с рыжеволосой красавицей из «Гроува» на руках. Но даже обнаруженная им слепота Джозайи не могла разогнать туман страдания, окутывавший каждый его вздох.

У Джозайи портится зрение. Ведь мисс Бекетт… Боже, неужели он пропустил какие-то новости?

Только адреналин и эйфория от одновременного столкновения с вооруженным бандитом и спасения из огня поддерживали Дариуса во время поездки в экипаже к Роуэну. Но это была поездка, ни единой подробности которой он не мог вспомнить, кроме того, что Майкл, сидя в полутьме кареты, шепотом клялся лично расквитаться с Шакалом после окончания ночного пожара. Дариусу было слишком больно разговаривать, поэтому он просто закрыл глаза и предоставил другу ворчать, зная, что у Радерфорда добрые намерения. Стремление Майкла защищать друзей было неистовым, как силы природы, а затевать спор с ураганом мог лишь глупец.

Когда они подъехали к огромному каменному дому доктора Уэста, Дариус был уверен, что постарел на сто лет.

— У вас обоих испуганный вид! — воскликнул дворецкий Картер, принимая от них покрытые копотью пальто. Старший дворецкий Роуэна обычно был невозмутимым, но смятение на их лицах вызвало в его голосе дрожь. — Боже мой! Мистер Уэст! Они прибыли!

— Вы пришли? — спросил Роуэн, спускаясь по лестнице через две ступеньки в неотступном сопровождении Гейл, своей красавицы жены. — В записке сказано, что нам нельзя идти, а следует держаться подальше, но я пока что не получил новостей ни о ком, и вы первые, кто прибыл.

— С вами все в порядке? — Фиалковые глаза Гейл Уэст наполнились беспокойством. — Вы похожи на гигантских трубочистов!

— Мы в полном порядке. — Майкл приветствовал всех поднятием руки. — Мы не совсем вовремя получили записки Дариуса, но он сам прибыл, чтобы увести нас, и, вероятно, спас нам жизни.

Дариус недоверчиво взглянул на друга. Ему едва ли удалось осуществить что-то, кроме сумасшедшей поездки из одного конца Лондона в другой, и, пожалуй, именно Хастингс вывел их из огня. Дариус открыл рот, чтобы сообщить все это, но не смог произнести ни слова.

В этот момент мраморный пол холла рассыпался дождем черных искр, которые затмили ему зрение, и последним, что запомнил Дариус, была необычного вида люстра, висевшая в центральном холле у них над головами.

С пола она похожа на идеальную спираль… Он должен зарисовать ее… Природные формы в технических… устройствах… Где Елена?

А затем все исчезло.

Он проснулся в спальне, которую не мог узнать, и обнаружил, что полностью одетый лежит поверх одеяла. Дариус потянулся вверх к пуговицам рубашки, как будто хотел коснуться мокрой известки, наполнявшей его грудь, и моментально попытался сесть, подавленный тем, что потерял сознание на виду у своих друзей.

— Спокойно! — Рука Гейл остановила его; прикосновение ладони к его плечу было нежным, но решительно удержало его на месте. — Прошу вас, Дариус.

— Что случилось? Где остальные? Они… — На него напал еще один приступ острого кашля, и Гейл помогла ему сесть, чтобы облегчить страдание.

— Это от дыма. Боюсь, вы вдохнули больше допустимого, мистер Торн. Майкл сказал, вы спасли их и…

— Он преувеличивает. — Дариус отчаянно замотал головой, не желая поддерживать миф. — Я ехал… в экипаже. Бежал вверх по лестнице… Вряд ли это… геройство. И до того… я прекрасно себя чувствовал. — Его горящее горло позволяло ему только шептать, но он не мог допустить ложного впечатления. — Черт побери! Мне кажется, как будто я дышу… через грязную мокрую тряпку.

Повернувшись, Гейл взяла с подноса у кровати мягкую белую ткань.

— Вот. Кашляйте в нее, когда понадобится, и простите меня за бестактность, но я хотела бы потом взглянуть на нее.

Представив себе это, Дариус поморщился, но покорно вздохнул.

— Мне пора прекратить… поражать… всех.

Гейл улыбнулась:

— Вы добрались из Эдинбурга в Лондон за рекордное время и уберегли друзей от опасности. — Заметив, что он! порывается возразить, она вздохнула и поправила себя: — Старались уберечь своих друзей от опасности и спасли их из горящего здания. На меня, например, это произвело впечатление.