Но у большинства солдат были раны от узких мечей, популярных в Амариде, а в телах некоторых остались двадцатисантиметровые ножи.

Их убили их собственным оружием.

Арен попятился, чтобы осмотреть поле битвы, взгляд прошелся по лужам крови, смешанной с дождем. Этих людей подстерегли и убили на пути в деревню – то есть не его подкрепление, подошедшее с тыла.

«Но кто тогда?» Стража была с ним в деревне, как и все жители, которые умели сражаться.

Внезапно волосы на затылке встали дыбом. Схватившись за рукоять ножа на поясе, он повернулся на пятках… И увидел Лару посреди тропинки.

Она посмотрела на его руку, сомкнувшуюся на оружии, и приподняла бровь, но по какой-то необъяснимой причине Арен не отпустил рукоять. «Она убила того солдата амаридским клинком…»

Но после битвы у Лары остался только синяк на щеке – по крайней мере, из видимых травм. Опустим то, что маридринкам запрещено сражаться – сама идея, что Лара могла совершить подобное в одиночку, была чистым безумием. Даже его лучшие воины не справились бы самостоятельно с таким количеством солдат.

– Куда они отправятся? – прервала Лара ход его мыслей.

– В более безопасное место.

Впрочем, к чему эти осторожности – она и так знала слишком многое. Но одно дело знать о мосте, и совсем другое – об Эранале.

«Без моста не будет и Эранала, – прозвучал голос отца в голове. – Не будет Итиканы. Ты обязан защищать мост во что бы то ни стало».

– Если таковое имеется, почему итиканцы не живут там?

По практическим соображениям. Сослать всех итиканцев на Эранал на целый год попросту невозможно, но Арен назвал другую причину:

– С тем же успехом я мог бы запереть их в клетках. А мои люди… свободолюбивы.

Слово застряло комом в горле, и внезапное осознание, за что боролась его мать, ударило по лицу словно пощечина. Ведь что такое Итикана, как не большая тюрьма, из которой запрещено уходить любому, кому не посчастливилось в ней родиться?

Лара застыла, склонив голову набок и глядя на него немигающими глазами, словно ответ заполонил ее мысли, не оставляя места ни для чего другого.

– Похоже, их свобода дорого обходится.

– У свободы всегда есть цена.

И насколько она вырастет за возможность итиканцам свободно путешествовать по миру?

– Да. – Слово будто встало ей поперек горла, и, покачав головой, Лара перевела взгляд на мертвых мужчин вдоль дороги.

Арен пристально за ней наблюдал, пытаясь прочесть на лице хоть малейший намек, что она причастна к их смерти, но Лара просто глубоко задумалась.

– Тебе лучше спуститься в бухту. Лодки уже ждут.

Оторвав взгляд от трупов, Лара бесшумно, как урожденная итиканка, подошла к нему по скользкому склону. Сердце Арена екнуло и забилось чаще, в том же ритме, что и всегда, когда он шел в бой или пытался опередить бурю. Он всю жизнь искал острых ощущений, хоть и знал, что это опасно.

Лара остановилась перед ним. Ее волосы намокли после дождя, одна непослушная прядка прилипла к щеке. Арену потребовалась вся сила воли, чтобы не заправить ее за ухо.

– Когда все сядут на лодки, я уйду на… встречу. Пока я не вернусь, ты останешься с бабушкой.

Лара нахмурилась, но спорить не стала – просто коснулась его руки, обжигая прикосновением своей разгоряченной кожи, а затем с удивительной силой надавила на нее, возвращая клинок обратно в ножны.

– Я подожду у воды.

Не произнося больше ни слова, она обошла лужу и спустилась по тропинке к пляжу.

Приливы войны…

Так их назвали жители Серрита. Два самых холодных месяца в году, когда Бурные моря успокаивались, и у врагов Итиканы появлялась возможность напасть.

В этом году Приливы войны наступили раньше.

Настолько, что жители деревни не успели эвакуироваться в таинственное место, где они проводили этот период. Вероятно, потому флот Амарида и рискнул дважды попасть в бурю. Ведь одно дело оборонять дозоры с кучей ловушек и укреплений, и совсем другое – бесчисленные крошечные деревушки.

«Это лучшее время для нападения», – подумала Лара с холодным расчетом. Когда армия Итиканы вынуждена разделить свои силы на защиту десятков маленьких поселений и самого моста. Если до этого дойдет, Арен, несомненно, поставит жизни своих подданных превыше всего. Это было видно по его лицу, когда впервые прозвучал рог: в нем сквозили паника, отчаяние, готовность рискнуть чем угодно, чтобы спасти их. А еще по безжизненному взгляду, коим он окинул уничтоженную деревню, понимая, что потерпел поражение.

«Ты не несешь ответственности за этих людей, – строго напомнила себе Лара. – Твой долг – перед Маридриной. Перед мирными жителями твоей страны, страдающими от торгового господства Итиканы. Перед маридринскими детьми, у которых на тарелках нет ничего, кроме гнилых овощей и тухлого мяса, если они вообще что-нибудь едят. Они умирают… С тем же успехом итиканцы могли перерезать им глотки».

Эти мысли заставили ее сосредоточиться на том, как бы доставить нужную информацию за пределы Итиканы. Лара могла зашифровать короткие послания в письмах отцу, но указывать в них какие-либо подробности о мосте слишком рискованно. Если расшифровщики заметят… Ей крупно повезет, если удастся сбежать из Итиканы живой. Но тогда вся проделанная работа пойдет коту под хвост. Арен знал, где она была и что видела. Итиканцам всего-то нужно будет укрепить оборону, и врасплох их уже не застанешь.

Нет, надо собрать информацию и передать ее всю разом. Вопрос только – как?

Интуитивно Лара понимала, что делать это придется через короля Итиканы. Она подумала о шкатулке с косметикой, в которой лежали невидимые чернила, подаренные Серином. Нужно не просто уговорить Арена написать ее отцу, а еще и украсть письмо, написать на обороте свое собственное, да еще и повторно запечатать его таким образом, чтобы никто не заметил вмешательства.

– Прекрати плести заговоры и помоги Тарин помыть посуду, пигалица ленивая.

Голос Наны оторвал Лару от размышлений, и она ответила старухе хмурым взглядом.

– Что?

– Ты не расслышала или не поняла? – Нана уперла руки в бока. Вокруг ее шеи и плеч обвилась большая змея; подняв голову, та взглянула на Лару, и девушка вздрогнула.

– Это мой остров, с моими правилами! – рявкнула бабушка Арена. – Если хочешь есть, будь любезна сперва поработать. Вставай, живо! – Она громко хлопнула в ладоши.

Лара вскочила на ноги и тут же разозлилась на себя за то, что так легко покорилась. Но не сядешь же обратно – это выглядело бы слишком по-детски.

– На выход.

Злобно покосившись на бабулю, Лара вышла на улицу и вдохнула свежий утренний воздух. Затем увидела Тарин, сидящую по локоть в мыльной воде рядом с тазиком. Она – единственная из стражей Арена, кто остался с Ларой – вытащила короткую соломинку, о чем не преминула пожаловаться своей королеве, пока вела ее с закрытыми глазами по мосту к острову Наны под названием Гамир. За ними бесшумно следовала группа незнакомых солдат. Лара предполагала, что Тарин так сетовала на свою долю, потому что не хотела торчать с маридринкой, или же расстроилась, что Арен не взял ее с собой – куда бы он ни направился. Но после первых суток в доме Наны настоящая причина стала очевидной.