Но! Тот чел с жабой появился до того, как она упала с моста. Получается, ей привиделся и он. Или? А голос, сказавший за спиной «Мокрозявы не хотят кукрить»? Это было утром, за несколько часов до падения. Вспомнив, что Гай заставил её вытащить пирсу, она дотронулась до брови. Пирсы не было. Значит… Но как?! Может, просто потеряла?

Надо расспросить у Альки, что произошло на мосту, когда они были вместе. Но сейчас спрашивать неудобно: рядом шла женщина с сумкой. Она вызвалась сопровождать подруг до дома, и всю дорогу с упоением о чём-то рассказывала — занятая мыслями, Мира не прислушивалась.

Проходя мимо дома Монферрана, Мира краем глаза заметила, что с эркером что-то не так. Повернув голову, увидела, что он опутан цеплючом. Толстые белые стебли закрыли высокие окна и тянулись на крышу. У Миры закружилась голова. Если бы не придерживающая её Алька, она упала бы на мостовую.

— Что там опять? — проворчала женщина с сумкой.

— Ты как? — спросила Аля, с тревогой вглядываясь в её лицо.

— Норм, — Мира попыталась улыбнуться, но по взгляду, которым подруга обменялась с женщиной, поняла, что лучше было этого не делать.

— Она такая бледная, — сказала Аля. — Может, надо в поликлинику!

— Конечно, надо! — горячо подхватила женщина с сумкой. — Столько грязной воды наглотаться! Чего в этой реке только нет. Можно описторхозом заболеть, а уж глисты, как пить дать, появятся. Удивляюсь я на вас, молодёжь: как можно быть такими безответственными.

— Да-да, всё от гаджетов, — саркастически заметила Мира. — Особенно глисты.

Спутницы с удивлением повернулись к ней.

— Не надо разговаривать так, будто меня здесь нет, — добавила она.

— Вот ведь! — воскликнула женщина.

Почему-то она напомнила Мире медсестру из районной поликлиники.

— Совсем как моя племянница! — продолжала женщина, вновь обращаясь только к Але. — Только в шестой класс перешла, а уже родителей ни во что не ставит.

Посмотрев на неё, Мира резко сказала:

— Спасибо за помощь, но дальше мы сами. Вам пора племянниц воспитывать.

Женщина растерянно заморгала и повернулась к Але, всем видом говоря: «Как же ж такое делается? Куда же это годится?

— В самом деле, дальше мы сами, — мягко сказала Аля. — Спасибо большое, вы нам очень помогли.

Женщина обиженно поджала губы. Мира была уверена, что в её коллекции историй о неблагодарной молодёжи, стало на одну больше.

— Адью! — заявила Мира с вызывающей радостью и пихнула подругу. Мол, идём скорее, пока тётка не пришла в себя от оскорбления.

— До свидания, — сказала Алька.

Некоторое время шли молча. Раскалённый асфальт обжигал босые ноги Миры. Переулок был таким узким, что если бы подруги встали рядом и вытянули руки, они коснулись бы стен. Старые дома прижимались друг к другу боками и устало смотрели на подруг пыльными окнами, порывы горячего ветра сдували с покосившихся карнизов осыпавшуюся штукатурку.

— Не надо было с ней так жёстко, — сказала Аля.

Мира оглянулась. Они оставили женщину в начале переулка, но теперь её там не было.

— Ничего такого я не сказала, — ответила она.

— Формально нет, но с такой интонацией обычно посылают на три буквы.

Мира промолчала.

— Мне кажется, она просто очень одинокая, не знает, куда себя деть, — продолжала Аля.

— Значит, ей нужно понять, почему всем так хочется её послать. Тебе так не кажется?

— Да, ты права, — тут же согласилась подруга.

Она всегда избегала споров с Мирой и легко шла на попятную. Обычно Мире это нравилось, но сейчас вызвало раздражение. Ведь на самом деле Аля не поменяла мнение.

— Ты же так не считаешь, — резко сказала она.

— Что? — переспросила подруга.

— Зачем ты всегда со мной соглашаешься?

Аля смутилась:

— Ну, ты по-своему права, — она помолчала и добавила: — Многое зависит от ситуации.

— Я считаю, что хуже всего невмешательство! Когда ты просто выполняешь свою работу, вылавливаешь мокрозяв и отвозишь их в Башню, хотя знаешь, что их там ждёт! Точно знаешь, потому что сам всё пережил. Быть таким даже хуже, чем просто азарцем. Потому что они не знают, а лодочники знают. И всё равно! — от волнения у неё закончились слова. Так много хотелось сказать тому, на набережной, но он оказался не Гаем. А ей очень нужно было! Чтобы Гай понял, почему она бросила его умирать в реке. Для неё было очень важно, чтобы он понял.

Она вдруг заметила, что они остановились, и Алька смотрит на неё с недоумением и испугом.

— О чём ты сейчас говоришь? — спросила подруга. — Я не понимаю.

Мира нервно рассмеялась.

— Не обращай внимания.

Аля была серьёзной. Мира отвела глаза, упёрлась взглядом в вывеску «Финские товары» над входом в небольшой магазинчик. До дома, где она снимала комнату, осталось метров сто. Мира уже видела его справа, в ряду одинаковых двухэтажек.

— Давай, дойдём до хаты, там поговорим, — сказала она подруге.

Алька кивнула.

Парадная встретила их тишиной. Поднявшись на второй этаж, Мира сунула руку в карман и поняла, что утопила ключи.

— Твою ж налево! — воскликнула она.

— Что случилось? — спросила за спиной Аля.

— Ключи потеряла! Теперь придётся ждать, пока вернутся с отдыхаловки соседи.

— Позвони хозяйке хаты.

— Я не помню её номер и мобильник оставила дома.

— Значит, поехали ко мне.

Аля жила на Васильевском. Час пути без пробок. Мира поняла, что сейчас у неё нет сил куда-то ехать. Хотелось посидеть, а лучше полежать. А ещё выпить и закусить. Стоило подумать о еде, живот ответил нетерпеливым урчанием. Мол, наконец-то и обо мне подумала.

— Давай сначала зайдём в какую-нибудь едальню-выпивальню, — предложила она и, помолчав, добавила: — Только деньги я тоже утопила.

— Не вопрос, — откликнулась подруга.

Они вышли на улицу. Мира с надеждой осмотрела переулок: вдруг появятся соседи? Не появились.

— Пошли, недалеко отсюда есть кабак, — сказала она.

— А тебе точно можно пить? — с тревогой спросила Аля. — Ты и так…

Она смущенно запнулась.

— Нам, утопленницам, всё можно, — сказала Мира с нервным смешком.

Подруга улыбнулась:

— Ну, как хочешь.

Был полдень, и улицу заполнил проголодавшийся офисный планктон. Наверное, из-за того, что здесь каждый день ходили одни и те же люди, лица прохожих казались Мире знакомыми. Они шли навстречу, касались её локтями и полами одежды; на миг их глаза встречались, но прохожие каждый раз первыми отводили взгляды. И вроде бы ничего необычного: обычная городская толкучка, два потока машин навстречу друг другу, справа ограда вокруг сада дворца Юсупова, слева открытая дверь аптеки, красные иероглифы над входом в китайский ресторан, чуть дальше по улице виднелось зелёное здание Мариинки… Но в душе возрастала тревога. Всё, как всегда, но что-то не так. Память царапало смутное воспоминание. Казалось, стоит сосредоточиться, как она подтянет его ближе и…. Но когда она попыталась это сделать, воспоминание рассыпалось.