успокойся и подпиши карточку с твоей фотографией. Это не твой ребенок, значит, не надо лезть не в свое дело.

— Будущему президенту школы.... — проговорил я вслух, после чего поставил подпись. — Извините, после следующего раунда обязательно устроим автограф-сессию. А сейчас мне надо идти.

Толпа из человек тридцати-сорока, которая образовалась вокруг нас, разочарованно выдохнула, но все же начала расходиться.

— Согласуй это мероприятие с охраной, — посоветовал Егерь, когда мы уже подходили к вип-ложе. — Не уверен, что тебе дадут провести что-то подобное. Слишком много людей.

— Как-то я об этом не подумал....

В данный момент рядом со мной всегда находилось два представителя Имперской СБ. Они шли на расстоянии нескольких метров и контролировали периметр. Помимо этого были и сотрудники в штатском, но их я так и не смог засечь. Хорошо работают.

— А где Матвей? — спросил Егерь у одного из охранников.

Тот лишь неопределенно пожал плечами и открыл дверь.

— Генерал ждет.

— Говори прямо, не юли и не ври, он этого очень не любит. Если Савелий Владимирович задает вопрос, он хочет услышать прямой ответ. Ни больше ни меньше. И не реагируй на то, что он все время перебивает. Со временем привыкнешь. Так, вроде все. Теперь иди, а мы с Кейлой будем ждать тебя в машине. — сказал Петр Петрович и, не дожидаясь ответа, направился в сторону лестниц.

Перед знакомством с Панкратовым я почувствовал легкий мандраж. Наверное потому, что вокруг его образа ходило множество слухов и разговоров. С Шуйской, кстати, должно было быть так же. Но тогда я только попал в этот мир, поэтому еще не понимал, что вообще происходят. А так Светлана Федоровна чуть ли не живая легенда.

— Рад с вами познакомиться, барон Воронов, — сказал мужчина, выглядевший максимум лет на сорок.

Он был одет в серый идеально выглаженный мундир. Когда генерал протянул мне руку, я заметил сразу несколько браслетов и колец, которые при надобности сразу же распадались в «ранговую пыль». К тому же у него на поясе висела еще парочка мешочков. Вот что значит большой объем используемой пыли. И меня такое ждет.

— Взаимно, Савелий Владимирович, — я пожал руку. — Или к вам надо иначе обращаться? Меня не просветили на этот счет.

— Все в порядке. — Он указал не соседнее с ним кресло. — Присаживайся. Что ты думаешь по поводу этих соревнований?

Я сел рядом с ним и бросил взгляд на саму Арену. Помимо хорошего обзора на октагоны, перед креслами стояли мониторы, на которых шла трансляция каждого из боев. Тут же можно было вызвать официантов или сделать ставку на тот или иной бой.

— Мне они не по душе. — Честно ответил я.

— Объяснишь?

— А что хорошего в том, что подростки убивают друг друга ради более теплого места под солнцем? Разве это правильно?

Панкратов кивнул, при этом его выражение лица ни капли не изменилось.

— Думаешь, во взрослой жизни все будет иначе? Люди вгрызаются в появившуюся возможность. Убивают, предают, рушат репутацию. Не кажется ли тебе такой способ более....честным? Тут есть ты и противник. Кто сильнее, тот получает все.

— Потенциал бойца можно понять и без подобных смертельных соревнований. — Твердо произнес я. — Думаю, все это понимают. Но шоу важнее. Даже не представляю, какие деньги здесь крутятся.

Генерал немного помолчал, после чего наклонился к экрану и неуловимым движением увеличил видео одного из боев.

— Видишь этого мальчика с нейтральным стилем «Пронзающих когтей»?

— Да.

— Его отец устроился работать в один из отряд, который занимается выполнением различных миссий за рубежом.

— Как понимаю, неофициальных миссий.

— Правильно понимаешь. Есть догадки, зачем ему это было нужно?

— Не знаю....деньги? Адреналин?

— Ни то, ни другое. Его семья достаточно обеспечена. И с головой у него тоже все было в порядке.

— Тогда зачем?

В этот момент парень, про отца которого говорил Панкратов, провел интересную серию и буквально рассек пыль своего противника, оставив на груди кровавый след. Судья тут же дал отмашку, а к проигравшему побежала медсестричка. И да, как я и думал, в трансляции очень четко просматривались ее приятные округлости.

— Развитие. Без боевого опыта ты застрянешь на одиннадцатом-двенадцатом уровне. Просто упрешься в свой потолок и все. Независимо от потенциала. Я не особо разбираюсь в биоинженерии, но это как-то связано с выплесками адреналина. А теперь скажи, где лучше получать этот выброс: в соревновательных боях под присмотром медицинского персонала или в горячей точке, рискуя своей жизнью?

— Лучше тут, — с неохотой согласился я. — Но неужели нельзя придумать другой вариант?

— Мы обдумывали этот вопрос и пришли к выводу, что этот вариант будет наиболее эффективным. Те, кто хочет попасть на военную службу, все равно пройдут через огонь и воду. Но к моменту попадания в армию, они уже будут подготовлены. Как физически, так и морально. — Он смахнул видео в сторону и выключил монитор. — К тому же, из года в год смертность падает. Даже не знаю, хорошо это или плохо.

— Что в этом может быть плохого? — удивился я, при этом подметив, что мне на удивление приятно разговаривать с этим человеком. От него исходила какая-то невероятная уверенность и спокойствие. Как от любого настоящего лидера.

— Неприятно это признавать, но с годами уровень бойцов падает. Простой народ не может получить доступ к высоким технологиям, так как не имеет на это денег, а дворяне, по большей части, слишком трусливы, чтобы участвовать в подобных турнирах. Не видят смысла рисковать жизнью, когда у них и так все сложится. Деньги есть, власть тоже. Что еще нужно? Именно так они рассуждают.

— Их можно понять.

— Да. Но для государства это плохо. Взять ту же Малийскую Империю или Индию. У них участие на таких боях строго обязательно. Потому они и опережают нас по количеству обладателей ранга Ратник и выше. Правда, мы отыгрываем позиции за счет новых разработок в вооружении. Но хотелось бы быть первыми везде. — Генерал немного подумал, массируя при этом виски. — И ведь нехватки в людях нет. Только подумай, за последние два года в Академиях засветились четыре бойца, которые могли дорасти до Титанов. Но нет, никто из них не хотел проходить эти испытания, боясь погибнуть в процессе.

— И их можно понять тоже. — Честно