На этом месте я снял очки и устало протер глаза. Захотелось собрать дома все книги и отнести их к могиле невостребованного праха человеческого знания, если такая, конечно, существует. Потому что я не понимаю, как можно в здравом уме договориться до такого. Однако весь трагизм ситуации заключается в том, что это еще не конец того космического откровения. Сбив с ног читателя утверждением про игнорирование Лениным всего мирового опыта юриспруденции, автор продолжил жечь сердца глаголом. И сделал это на зависть любому властителю умов.

Мы узнаем, что, по Ленину, лучше всего – когда не просто расстреливают, а делают это в массовом порядке. И поскольку плевать Ильич хотел со Спасской башни древнего Кремля на это самое международное право, то сбором доказательств вины приговоренных можно было себя не утруждать. В крайнем случае задним числом что-нибудь подобрать всегда можно. Но при диктатуре пролетариата и красном терроре такой исключительный случай может представиться максимум раз в году. А посему – за работу, товарищи. Расстреливайте больше и чаще! Добивайтесь подлинной массовости этого мероприятия!

Фантазия у меня богатая. Впрочем, после такой картины она у любого разыграется. Поэтому – представьте себя Лениным. Это ведь несложно. Работаете вы в кремлевском кабинете. Стол завален многочисленными правительственными документами, из-под них едва виднеется свежий номер газеты «Правда». Не торопясь и с явным удовольствием вы берете в руку стакан обжигающе горячего чая, размешиваете сахар. И напряженно думаете, как бы побольше людишек на тот свет отправить. Мешает вам эта горькая сволочь, как сказал бы классик литературы, просто необычайно. Вроде бы все у вас хорошо складывается, расстреливают регулярно. Но как-то больно вяло этот важнейший процесс происходит. Нет энтузиазма рабочих масс.

Вас подобная ситуация категорически не устраивает. Не дает вам спокойно спать и развивать диктатуру пролетариата. Вы требуете немедленно отбросить сантименты и расстреливать от души. Берете перо и начинаете быстро составлять письмо народному комиссару юстиции. Поскольку сам он такой же малоинициативный, вам приходится самому набрасывать дополнительный параграф Уголовного кодекса, призванный мотивировать суть и оправдывать террор. Вы напоминаете этому лодырю Курскому, что только революционная совесть и правосознание могут диктовать линию поведения. И не забудьте подписаться: «С коммунистическим приветом, Ленин».

Подобную картину представить легко. Лишь один нюанс ее сильно портит. Именно поэтому о нем практически никто и никогда не вспоминает.

Я имею в виду собственно личность народного комиссара юстиции. Того самого Дмитрия Ивановича Курского. А ведь даже при беглом взгляде на его биографию рушится все это построение с требованием массовых расстрелов. И сейчас вы сами в этом убедитесь.

Окончил гимназию в Киеве с золотой медалью. Поступил на юридический факультет Московского университета. Окончил его также с золотой медалью. И быть бы Курскому видным профессором права, но репутация помешала. Неблагонадежным слыл. Увлекался марксизмом и закономерно вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию. Активный участник вооруженного восстания в Москве в 1905 году. В годы Первой мировой войны находился в действующей армии, участник знаменитого Брусиловского прорыва. Неудивительно, что именно ему Ленин поручил организовать новый, пролетарский суд. Курский лично возглавил комиссию по судебным делам.

Позвольте, воскликнет читатель, но какое отношение имеют все эти подробности, пусть и интересные, к теме? Курский был классическим большевиком, против линии партии никогда не шел. Указания Ленина, разумеется, одобрял и, недолго думая, составил те самые положения Уголовного кодекса, которые позволили потом Сталину перестрелять сотни миллионов человек (в этом месте начинаются отсылки к эфирам «Эха Москвы», которые я тактично опускаю). Так что хватит морочить нам голову наркомом юстиции. Только отвлекаете от главного завета лидера большевиков – расстреливать чаще!

Подобная точка зрения, вне всякого сомнения, имеет полное право на существование. Только вот от реальной, очень непростой истории нашей страны она невероятно далека. Курский был видным юристом своего времени и следовал букве закона. Поэтому гипотетическая идея расстреливать всех подряд не вызывала у него воодушевления. Больше того – так же считали все лидеры большевиков. Открою страшную тайну. Вместо безостановочных расстрелов Политбюро приняло другое решение: создать специальную комиссию для рассмотрения особо тяжких преступлений. В нее, помимо Курского, вошли также Куйбышев и Дзержинский. В итоговой резолюции особо отмечалось: «Установить как правило, что местные обвинительные заключения предварительно просматриваются особой комиссией Политбюро Центрального комитета Российской коммунистической партии… Созыв Комиссии за товарищем Курским».

Иначе говоря, стройная либеральная концепция не выдерживает даже малейшего соприкосновения с подлинными историческими фактами. Рассыпается как карточный домик. Проходит, как с белых яблонь дым. Именно поэтому создатели подобных теорий старательно избегают каких-либо пересечений в публичном пространстве со знающими людьми. Всем хочется быть самозванцами на престоле, но быть самозванцем на плахе – дело совершенно иное. Поэтому обычно либералы глубокомысленно закатывают глаза и наносят сокрушительный, как им кажется, удар.

Разумеется, речь идет о расстреле царской семьи. Неубиваемый козырь. На все времена. Один только свидетель чего стоит: Троцкий. Лев Давидович. «Демон революции». Попробуйте оспорить его мнение! И ведь не в интервью каком-то он проговаривается про роль Ленина в расстреле царской семьи, а в собственном дневнике. А дневникам, как все прекрасно понимают, доверяют только самые сокровенные и тайные мысли. Какой смысл записывать туда то, чего не было? Потому и считаются дневниковые записи ценным источником знаний.

С этим я, разумеется, согласен. Дневник – важный хранитель мыслей и поступков. Но важно еще и критическое отношение к любому документу. Это правило либеральные мыслители, как правило, игнорируют. У них все по заветам Полиграфа Полиграфовича Шарикова: «Пропечатал в газете – и шабаш!» Так жить проще. Тем более что аудитория неудобных вопросов не задает. Молча внемлет и восторженно разносит дальше. И всем хорошо.

Я очень неприятный человек. Не случайно известный телеведущий Владимир Соловьев так и сказал однажды в прямом эфире радиостанции «Вести FM». Ровно потому, что не люблю верить на слово. Не то чтобы совсем людям не доверяю. Просто мне не нравится, когда недоговаривают или передергивают. А в том, что касается истории нашей страны в XX веке, это происходит с завидной регулярностью. Все приходится проверять по аутентичным источникам. И объяснять потом, казалось бы, совершенно очевидные вещи. За примерами далеко ходить не нужно.

Не столь давно в столице нашей родины городе-герое Москве появилась улица Сталинградской битвы. Реакция либеральной общественности последовала вполне предсказуемая. Формально поводов для недовольства было всего два. Но оба – показательны. «Нельзя прославлять в демократической стране имя тирана» и «война была совсем не такая, как об этом говорит государство». Оба тезиса не выдерживают абсолютно никакой критики. Разгром 6-й армии вермахта признан одним из решающих моментов Второй мировой войны. И произошло это в Сталинграде. Не в Царицыне и не в Волгограде. Во всем мире эту битву называют Сталинградской. Я специально поговорил с коллегами из Европы. Задал простой вопрос: где капитулировал фельдмаршал Паулюс? Волгоград не назвал никто. Про Царицын мои собеседники даже не слышали.