Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, – сказал Фредди с выражением на лице, ясно дающим понять, что он тщательно подбирает слова, – без доказательств настоящего вора и тени нет.
Фредди так выделил интонацией последние два слова, что Элизабет немедленно принялась ломать голову, на что он намекает, – и тут её осенило.
– Неплохо! – воскликнула она. – У тебя получился палиндром.
Фредди расплылся в улыбке.
– Я задумался – и он тут как тут. – Он заулыбался ещё шире. – А вот и второй!
– Ладно, ладно! У тебя шикарно получается! Признаю.
– Ого, – сказал Фредди. – А вот ещё один!
– Хватит! – попросила Элизабет, и они захохотали ещё сильнее.
* * *
До обеда Фредди и Элизабет рылись в ящиках, а потом – после того, как Элизабет часок провела за пазлом вместе с мистером Веллингтоном и мистером Рахпутом, – снова встретились в мастерской. Возобновив работу, они составили список мест и достопримечательностей для брошюры, остановившись на двадцати семи – они решили, что это как раз подходящее число, чтобы как следует познакомиться с «Зимним домом». Со знаменитыми местами – Кухней Сладостей и Грейс-холлом, например, – было легко. Гораздо веселее было выбирать какие-нибудь не такие очевидные достопримечательности (кисть художницы Фриды Кало на витрине на шестом этаже, нераспечатанная жвачка «Джуси Фрут» 1898 года на двенадцатом, стена в задней части театра, на которой такие актёры, как Бастер Китон и Грейс Келли оставили свои автографы), а потом использовать какие-нибудь статьи и фото из ящиков Нестора как подспорье для текстов.
– Это как домашка, которую делаешь с радостью, – сказал Фредди, печатая что-то на ноутбуке, пока Элизабет сортировала бумаги. День клонился к концу.
– Акшамад, – отозвалась Элизабет. – Это «домашка» наоборот.
Фредди отвёл взгляд от экрана, ненадолго сосредоточившись.
– Айашорах атобар, – похвалил он, а когда Элизабет рассмеялась, указал на свой ноутбук. – Эй, послушай-ка. Что думаешь?
Посетив легендарную Кухню Сладостей на втором этаже, вы непременно заметите подносы с флюрчиками, стоящие перед дверями кухни в ожидании вас, – никто не может удержаться и не полакомиться штучкой-другой, а то и третьей, этих восхитительных лакомств, прежде чем отправиться на экскурсию по самой кухне. Это оттого, что флюрчики – вкуснейшие конфеты из всех, что вы когда-либо попробуете, изготовленные из грецких орехов, абрикосов, сахарной пудры и нескольких секретных ингредиентов. Нестор Фоллс лично довёл этот рецепт до совершенства ещё в 1909 году. Он попробовал конфеты, подобные флюрчикам, когда путешествовал по Турции, и решил, что гостям его отеля может прийтись по душе его версия этого угощения. Теперь флюрчики известны на весь мир, и некоторые люди из кожи вон лезут, чтобы вдоволь ими полакомиться. Так, в 1932 году шейх Ахмад аль-Джабер аль-Сабах из Кувейта заказал пять тысяч коробок флюрчиков к свадьбе. А в 1968 году астронавты «Аполлона-8» взяли с собой в космос коробку флюрчиков и выпустили конфеты парить в невесомости, чтобы хватать их, когда они будут пролетать мимо. Племянница Нестора Серена так любила флюрчики, что даже носила шляпу, к которой были приделаны эти конфеты, а за каждым завтраком, обедом и ужином съедала по пять штук каждый день. Войдите на Кухню Сладостей и узнайте больше – и не забудьте полакомиться флюрчиками!
– По-моему, звучит неплохо, – сказала Элизабет. – Но не слишком ли длинновато?
– Но мы же о флюрчиках говорим! – воскликнул Фредди. – Нельзя сказать о флюрчиках слишком много.
– Всё равно. Вся брошюра должна быть всего пару страниц.
– Может, уменьшим шрифт? – предложил Фредди, а потом добавил: – Эй, а как насчёт того, чтобы сегодня после ужина навестить Лану, что скажешь?
– Давай. Надеюсь, ей уже получше. – Элизабет взглянула на часы. – Я, пожалуй, пойду немного помогу мистеру Веллингтону и мистеру Рахпуту с пазлом.
Фредди приподнял брови.
– Что-то много времени ты стала проводить с этим пазлом.
– Ну, до конца осталось совсем немного. Работа стала идти гораздо быстрее. Разве тебе не кажется, что будет круто, если пазл будет собран к Пасхе?
– Наверное. Но тебе что, правда нравится проводить время с этими двоими? В последнее время они вечно какие-то недовольные. Как будто не могут от него оторваться.
– Иногда они бывают хмурыми, но это всё равно весело. Я просто хочу помочь им закончить пазл. – «Как будто не могут от него оторваться». У Элизабет и самой возникала точно такая же мысль.
– Надеюсь, скоро всё это закончится, – сказал Фредди.
– Эй, взгляни-ка, – окликнула его Элизабет, доставая из коробки, в которой рылась, книгу. У неё была рельефная обложка оливкового цвета без иллюстраций, и хоть корешок был потрёпан, выглядела книга крепкой и нарядной. Элизабет приподняла её, чтобы Фредди увидел название, написанное старомодными печатными буквами: «С.У. Эрднейз. Манипуляции, приёмы и уловки за карточным столом: трактат о науке и искусстве карточных махинаций».
– Выглядит интересной, – сказал Фредди. – И старой.
Элизабет пролистала книгу, целиком состоявшую из описаний карточных фокусов, со множеством иллюстраций рук, обращающихся с картами или демонстрирующих их.
– Тут всё про волшебные фокусы, – сказала она, а потом вернулась к самым первым страницам. – Издана в 1902 году. Очень старая. – Её взгляд наткнулся на написанные ручкой на форзаце слова: «Собственность Натаниэля Фоллса – будущего мага! 1913».
– Ого, – восхитилась Элизабет, читая подпись вслух. – Это принадлежало отцу Норбриджа!
– В 1913-м он был примерно нашего возраста, – прикинул Фредди, переключая внимание обратно на ноутбук.
Элизабет бережно пролистала книгу ещё разок и уже собиралась отложить, когда из неё вывалился лист бумаги и приземлился на пол. Девочка подняла его, положила книгу и прочла написанное на листке:
Дорогая Ровена,
Я бы хотела поговорить с тобой о Грацелле. Теперь, когда ей тринадцать, я нахожу, что моё беспокойство о ней всё возрастает. Несмотря на то, что она смышлёная, любознательная девочка и – как и я сама – очень любит книги, складывается впечатление, что она всё сильнее и сильнее отстраняется от семьи. Вы с Натаниэлем – прекрасные родители, а Норбридж и Михельсон – любящие братья, но всё же я тревожусь о ней. Временами она изливает мне душу, часто упоминая, как она не уверена, что жизнь здесь, в «Зимнем доме» – это то, к чему она стремится. Конечно, я надеюсь, что её чувства переменятся, но я также надеюсь, что мы все поищем способы помочь ей отыскать свой путь. Бедная девочка кажется совершенно несчастной – а я желаю ей всего самого лучшего.
