– Можно даже сказать, – встрял сэр Реджинальд Итон-Пэйли, – что она позволяет взглянуть на мир по ту сторону. – Последние три слова он проговорил медленно и драматично.

– Да, – сказал Фредди, не моргнув глазом, – можно сказать и так, потому что именно так Милтон Фоллс, который построил эту штуку в 1934 году, и говорил. – Фредди жестом показал на металлическую табличку, прилаженную к панели управления с кнопками и рычагами, на которой было выгравировано: «ЭТО УСТРОЙСТВО ПОЗВОЛЯЕТ УВИДЕТЬ МИР ПО ТУ СТОРОНУ – МИЛТОН ФОЛЛС, 1934».

– И мы не больше вашего понимаем, что это значит, – добавила Элизабет.

– Полагаю, – сказал сэр Реджинальд, – это сродни внутренней шутке среди стереограммистов. «Смотри по ту сторону». Это лозунг Международного общества любителей стереограмм.

– Стереограмм? – переспросил кто-то в толпе.

– Да, – ответил Реджинальд. – Видели когда-нибудь книжки из серии «Волшебный глаз»? Смотрите на картинку, расслабив глаза, и тут появляется изображение? Это и есть стереограмма. Нынче их делают на компьютерах и так далее, но много лет назад их делали из строчек слов. Нужно немного скосить глаза, глядя на предложения, и тогда вы увидите какие-то скрытые слова.

Элизабет жадно слушала. Она повернулась к Фредди, который посмотрел на неё понимающе.

– Те записки от Нестора, – шепнул он ей.

Она быстро кивнула, с волнением достала из кармана блокнот, вытащила карточку, которую недавно туда вложила, и протянула сэру Реджинальду.

– Вроде такого? – спросила она.

Реджинальд взял карточку, надел свои очки для чтения и вгляделся в слова.

– Мне приходится несколько поднапрячь глаза, когда я пытаюсь разгадать, что здесь сокрыто, – сказал он, вглядываясь в буквы. – Но, приложив некоторые усилия, я вижу, что здесь содержится послание. Нужно расслабить зрение настолько, чтобы слова начинали накладываться друг на друга – например, чтобы в первой «беда» накладывалось на «беда» – и тогда некоторые из слов в середине станут как бы выделяться. – Он поднял взгляд. – Здесь написано «Твоя камера дюже чудна», а в другой секции – «Браво же тебе». Это очень мило. Должно быть, это благодарственная карточка Милтону Фоллсу за создание камеры-обскуры.

– Видимо, так и есть, – ответил Фредди. – Это от самого Нестора Фоллса. Мы нашли эту карточку, но не могли понять, что это такое.

– Это стереограмма, – сказал сэр Реджинальд, возвращая карточку Элизабет. – Взгляните сами.

После нескольких попыток правильно расфокусировать взгляд Элизабет наконец удалось увидеть послание: все остальные слова вроде как перемешались, а эти словно приподнимались над листком.

– Это поразительно, – сказала она, передавая карточку Фредди – тот уставился на слова, а потом посмотрел на Элизабет взглядом, в котором читалось: «Мы вот-вот разгадаем следующую подсказку».

– Дайте и нам посмотреть, – попросил кто-то в толпе, и карточка пошла по рукам.

– Боюсь, я отнял отведённое для демонстрации время, – сказал сэр Реджинальд. – С этого момента обещаю сохранять полнейшее молчание и позволять кураторам этого устройства просвещать нас. – Он прикрыл рот ладонью, и стоящие вокруг него засмеялись.

– Благодарю вас, – сказал Фредди. – Кстати, обычно демонстрации проводит Элизабет. Сегодня я её вроде как подменяю, пока она бережёт голосовые связки. Но продолжим – многие учёные считают, что люди использовали нечто напоминающее камеру-обскуру уже тысячи лет назад…

Фредди пустился в объяснения. Элизабет отвлекали мысли о стереограммах – той, которую она только что прочла, и той, что ждала в мастерской. Однако она всё же старалась сосредоточиться; совсем скоро они с Фредди смогут разгадать, что же Нестор написал под крышкой ящика. Наконец Фредди потянул за верёвку, и белая поверхность диска ожила: на ней появилось озеро Луны и горы вдалеке. Хотя тот же самый вид можно было лицезреть, просто выйдя на улицу или выглянув в подходящее окно, было нечто неописуемо зачаровывающее в том, чтобы смотреть на него на экране, как на ожившую карту. Все заохали, заахали и начали указывать на детали, пока Фредди объяснял, что они видят, и приближал, отдалял или поворачивал ящик с помощью верёвок, чтобы продемонстрировать новый вид.

– Совершенно невообразимо! – всё время говорил мистер Нок, не обращаясь ни к кому конкретно. – Мой сын гений. Абсолютный гений.

Элизабет, довольная, что показ проходит так успешно, попыталась не слишком широко улыбаться Фредди, который изо всех сил старался игнорировать своего отца. Собравшиеся жадно ловили каждое слово Фредди, пока он демонстрировал всё новые и новые детали окрестностей. Спустя примерно пятнадцать минут какая-то женщина в толпе спросила с ноткой беспокойства в голосе:

– Это что, дым?

Сначала Элизабет решила, что женщина имеет в виду что-то в самой комнате, но потом увидела, что она указывает на изображение на экране.

– Походит на дым, – согласился кто-то ещё. – Вон там, за деревьями.

Элизабет пригляделась, а потом Фредди быстро потянул за шкивы, и картинка приблизилась. Там, на приличном расстоянии от западного берега озера Луны, между деревьев поднималась струя чёрного дыма.

– Это странно, – сказала Элизабет Фредди. – Интересно, что там горит?

– Там ничего особенного нет, – тихо ответил он, и тут его глаза округлились. – Не считая…

Элизабет немедленно поняла, о чём он: в паре миль по тропе, ведущей вдоль озера, стояла старая хижина, которую отец Норбриджа, Натаниэль, построил для Грацеллы, когда она была подростком, много лет назад. Для Элизабет эта хижина была зловещим местом, где, судя по всему, Грацелла смогла вернуться к жизни перед позапрошлым Рождеством и подготовиться к нападению на «Зимний дом».

– Что в той стороне? – спросил сэр Реджинальд. – О чём вы говорили?

– Просто старый лыжный домик, – быстро ответила Элизабет, хотя она была уверена, что сэр Реджинальд заметил её тревогу. Она ещё раз взглянула на дым, а потом посмотрела на сэра Реджинальда – он вглядывался в экран, будто погрузившись в глубокие размышления.

– Дыма-то немало, – заметил кто-то в толпе.

– Думаю, здесь нам ничего не угрожает, – сказал Фредди, пытаясь отвлечь всех от дурных мыслей. – Может, какой-нибудь лыжник решил позавтракать и развёл слишком большой костёр. – Кинув взгляд на Элизабет, он потянул за верёвки и перешёл к новым видам. – Но если вы взглянете сюда, – продолжил он, – то увидите в отдалении перевал Брумы.

Элизабет натянула на лицо улыбку, обошла платформу и направилась к лестнице. Минуту спустя она уже бежала в фойе, надеясь найти там кого-нибудь, у кого можно спросить про дым – который, она была уверена, валил из хижины Грацеллы.