— Грег?… — Вкрадчивый голос вывел его из забытья.

— Да?

— Если я увижу, что ты не способен концентрировать внимание на разговоре, я сочту тебя непригодным для службы. Это понятно?

— Да, сэр! — Тут же спохватился тот. И когда он успел так глубоко провалиться в собственные мысли?

Халк несколько секунд пристально изучал обезображенное шрамом лицо.

— Я хочу, чтобы в следующий раз, если где-то она не проследует инструкциям и по знанию или по незнанию нарушит правила, ты привел ее ко мне. До тех пор, пока ты не научишься себя контролировать, я не хочу видеть проявление самодеятельности. Сегодня оно меня не впечатлило. Тебе все ясно?

Грег, снова чувствуя себя школьником, неохотно потряс головой.

— Конечно, сэр.

— Тогда проверь, что за слухи растут о недовольстве рабочих в каменоломне и выясни их причины. Отчет я хочу услышать завтра утром. На сегодня ты свободен.

С облегчением вздохнув от того, что, наконец, может размять ноги, Грег загрохотал ботинками по полу в сторону двери. На ходу он все еще думал о произошедшем. Это даже хорошо, что начальник вовремя остановил его сегодня. Ну, не размозжил он голову этой девчонке. Переживет. Зато работу сохранил. А работу здесь ой как трудно найти.

Никто не знал этого лучше, чем Грег.

Докуривая сигару, Халк сквозь стеклянные двери балкона наблюдал, как охранник ввел в его кабинет девушку, указал ей на кресло и скрылся в коридоре. Отсюда, ему было видно, как она на несколько секунд застыла в нерешительности, осторожно осматривая незнакомую комнату, затем двинулась по направлению к креслу. В голубой испачканной майке и висевших на коленях джинсах, она выглядела, как грязный, потерявшийся в толпе ребенок. Вероятно, джинсы были ей в пору, когда она только попала в Тали, но со временем это изменилось. Тали не был городом, сытно кормившим обитателей. Разве что тех, кто им владел или смог найти теплое место у кормушки. А таких было не много.

Словно огромный застывший хищник, Халк, оставаясь невидимым, наблюдал за каждой деталью в ее одежде и поведении, стараясь отметить все, что могло бы помочь ему выбрать правильную тактику. Вот она подошла и села в кресло, провела рукой по спутанным волосам, но не для того, чтобы улучшить прическу, а чтобы убрать спадавшие на лицо пряди. Взгляд ее застыл где-то в районе дальней стены, но о чем она думала, по глазам определить не удавалось. Выражение лица напоминало застывшую маску.

Воровка или нет? Преступница или жертва? Что привело ее в тридцать третью зону, что заставило переступить опасную черту? Почему при своей молодости и красоте она не смогла удержаться за пределами опасного круга? Халк знал, что все ответы рано или поздно всплывут на поверхность. Знал он так же, что красота не гарантировала присутствия морали или рациональных принципов. Скорее наоборот. Чем красивей, тем подлее. Досадная ошибка природы.

Наконец, он затушил окурок в фарфоровой пепельнице, поднялся и отодвинул тонкие занавески. Девушка быстро вскинула голову. Его встретил напряженный взгляд больших зеленых глаз.

Пора начинать беседу. Он прошел к своему креслу и опустился в него.

— Еще раз здравствуй, Шерин.

Девушка тихо поздоровалась. Халк мысленно отметил, что все еще не может определить ее эмоциональное состояние. Она выглядела одновременно запуганной, но стойкой. Нервной, но собранной. Будто готовой встретиться с новыми проблемами. Об этом определенно свидетельствовал упрямо выдвинутый вперед подбородок. Усталость определенно сказалась на ней, но не лишила чувства собственного достоинства, сквозившего в каждом движении. Откуда оно взялось у преступницы? Любопытно….

Игра в «определялки» все больше завлекала Халка.

— Ну что ж, давай поговорим, кто ты здесь и на каких условиях. Первое, ты понимаешь, что за содеянное в клубе, тебя бы убили?

Дождавшись ее кивка, Халк продолжил.

— Я владею этим домом и этим ранчо. Тебя я забрал сюда не потому что ты мне нравишься, а потому что мне не помешает еще пара рабочих. Надеюсь, это тоже ясно.

Халку определенно импонировало, что Шерин хорошо контролировала отражающиеся на лице эмоции. Потому что их там не было. Ни единой. Все то же собранное, внимательное выражение, не позволяющее определить мысли собеседника.

— Если ты будешь хорошо работать, тебя здесь никто не тронет. Тебя будут кормить и поить. Я буду платить тебе полбалла в день. Если увижу, что ты относишься к своим обязанностям ответственно, то эта сумма со временем будет увеличена. Если же попробуешь сбежать, то мне придется тебя найти и убить. Это тоже ясно?

Снова кивок. Халк был несколько заинтригован такой сдержанностью. Ни жалоб, ни злости, ни радости. Ни даже оттенков этих или каких-либо других эмоций.

— За что ты здесь? — Вдруг задал он вопрос, который задавать не планировал.

Впервые на ее лице промелькнула мысленная борьба.

Не хотела говорить? А, может быть, хотела поначалу съязвить, мол, выясни сам, но потому передумала, чтобы не раздражать хозяина дома? Если Халк и рассчитывал услышать какую-то историю, то его ждало разочарование. Из ее рта выпало одно единственное слово, которым все пояснение и ограничилось.

— Хакерство.

— Хакерство? — Он откровенно удивился. Менее всего она представлялась ему часами сидящей у экрана компьютера, напряженно вглядываясь в строчки кода, взламывая и проникая в системы. А если туда же добавить гору окурков, неряшливую квартиру и чумазого некормленого кота, то картинка вообще переставала вязаться в Шерин. Что-то здесь откровенно не совпадало.

Халк перевел взгляд на ее руки. Она явно любила ухаживать за ногтями, по крайней мере, до Тали. Пальцы тонкие, женственные. Скорее подходящие для клавиш пианино, нежели для клавиатуры компьютера.

Если Халк и до этого не мог распознать эмоции, написанные лице девушки, то теперь оно стало и вовсе непроницаемым. Будто эта тема ужасно напрягала ее. Внезапно он почувствовал, что ее ответ был ложью. Но зачем, с какой целью?

— Зачем ты меня обманываешь с самого начала?

На этот раз в зеленых глазах промелькнуло удивление. Она даже раскрыла рот, будто собираясь сказать что-то, но тут же снова его закрыла, будто испугавшись. Секунда, и выражение ее лица вновь стало прежним. Халка непроизвольно начал охватывать охотничий азарт. Да что же это за девчонка такая? Лишнего слова не вытянешь.

— Так в чем дело? — Повторил он. — Почему ты мне лжешь?

— Я не лгу. — Спокойно ответила она. — Информация в моих бумагах совпадает с моими словами.

Когда она замолчала, Халка охватило странное чувство, что Шерин, будто мысленно торжествует, от того, что не подпускает его к истине. Отчего-то он был уверен, что бумаги действительно подтвердят ее слова. Но как же тогда быть с интуицией? Ей он никогда не пренебрегал. А интуиция говорила, что ее ответы — это ложь. Внезапно ему в голову пришла блестящая идея.