– То есть, «как на Новом Артеке», – серьезно повторил Родригес. – Видишь ли, Анна, ты стала невольным участником весьма необычных событий. То, что произошло, необходимо пока сохранить в тайне.

– Но я ничего особенного не знаю!

– Но о вирусе «virus holidays» тебе ведь известно?

– Да.

– Так вот. Человечество давно не сталкивалось ни с чем подобным. Эпидемии, болезни остались в далеком прошлом. Сегодня мы лечим в основном только спортивные травмы да легкие недомогания наподобие простуды. Появившийся на Новом Артеке вирус-мутант – первое серьезное испытание за несколько сотен лет. Ученые медики и микробиологи надеялись, что подобно своему родителю, «вирусу радости и доброты», новый вирус не сможет жить и размножаться за пределами своей атмосферы. Но все равно мы готовились к худшему.

Родригес вздохнул. После небольшой паузы снова заговорил:

– Худшее и произошло. «Virus holidays» не только не погиб при перелете. Он запустил механизм ускоренного размножения. Это показывают все анализы и расчеты.

– Но ведь тогда нужно всех прилетевших изолировать! – воскликнула Анна. – Нужен строжайший карантин!

– Увы, – улыбнулся Родригес, но глаза его оставались печальными, – даже я не все понимаю в политике. Межпланетное Правительство боится паники и беспорядков. Поэтому решено, что карантин будет действовать на целой планете – всей Гринтерре. Еще и на Альфавеге. Вывоз детей на другие планеты пока приостановлен.

– А что дальше? Как справиться с вирусом? Или на обоих планетах все взрослые превратятся в безвольных лентяев и безобразников? Перестанут ходить на работу, заботиться друг о друге, своих детях? Этого нельзя допустить!

– Конечно, нельзя. И здесь ты нам должна помочь.

– Я? – удивилась Анна. – Но как?

– Не догадываешься?

– Нет.

– Ты одна из немногих, чей организм справился с новым вирусом. И единственная из не заболевших, кто покинул Новый Артек. Остальные, как ты знаешь, остались на планете и поддерживают какой-никакой порядок. Единственный плюс, если можно так сказать о «вирусе каникул», то, что заболевшие дети становятся безвольными и ими легко управлять. Это же и огромный минус. Согласна?

– Да, – подтвердила Анна, – я сама все это видела.

– Так вот, – продолжил Родригес, – не знаю, как ты к этому отнесешься, но тебе необходимо сдать кровь.

– Для анализов?

– Нет. Для ученых из орбитальной лаборатории. Причем, я тебе не могу обещать, что процедура будет абсолютно безболезненная и приятная.

– И всего-то, – рассмеялась Анна, – я сама будущий медик. И каких-то там уколов совершенно не боюсь.

Она закатала рукав блузки и улеглась на кушетку. Врач обрызгала ее руку обезболивающим спреем. Толстая гибкая игла хищным жалом впилась в вену. По прозрачной трубке в надувающийся пакетик побежала ярко красная жидкость. Кровь Анны Котовой.

Джесс почувствовала, что на нее упала чья-то тень. Нехотя она перевернулась на спину и открыла глаза. Трое незнакомых мальчишек. Два высокие, довольно симпатичные. Третий так себе, мелюзга.

– Ну что солнце загораживаете? Захочу в тень, сама как-нибудь до нее доползу, – сквозь зубы проговорила она.

– Здравствуй, Джессика. Ты меня не узнаешь? – спросил маленький.

Джесс взглянула внимательней. Да это же Эндрю Мак-Кин-второй собственной персоной.

– О, капризный шалопут, как ты меня нашел?

– В медицинском центре, здесь, недалеко. Я спросил, а парень черненький подсказал. В такое время вас только на пляже найти можно.

– Наверное, Рикки. Всем известный трудоголик. А ты что, выпросил у папаши миллиардера путевку? Захотелось покупаться, позагорать? Или очередной выкрунтас здесь устроишь?

– Нет. Я прилетел попросить у тебя и твоих друзей прощения.

– За что? – удивилась Джесс.

– За то, что плохо себя вел. Хотел угнать ваш катер.

Танька и Мелинда, с интересом прислушивавшиеся к разговору, прыснули со смеху.

– Так ты, малыш, настоящий космический пират Эндрю-не-первый? – спросила Танька.

Не обращая на нее внимания, Эндрю сказал:

– Прости меня, Джессика Лоу.

– Ладно, прощаю, – великодушно ответила Джесс. – А теперь можешь познакомить нас со своими друзьями, и присоединится к нашей компании.

– Это Алекс, это Гена. Есть еще Виктор, астронавигатор. Но он остался на яхте. Следить за порядком. А где Матвей и Колька?

– Отправились в горы. За своим украденным посадочным модулем. Он там возле какого-то купола нашелся.

– Мы видели этот купол, когда облетали планету, – напомнил Эндрю Гена.

– Да ты, Эндрю, не волнуйся, – сказала Джесс, – они скоро вернуться. Тогда и попросишь прощения. Правда, где сядут эти скалолазы, не знаю. Может, сразу на «Быстроход» полетят.

– Да раздевайтесь вы, места на пляже всем хватит, – нетерпеливо предложила Танька, – а то, как сбежали Джон и Эдик, так и поболтать не с кем. Скукотища!

– Спасибо. Но нам нужно срочно найти Матвея и Кольку. И попросить прощения. Пойдем, ребята.

– Приятно было познакомиться, – сказал Алекс.

– Мы еще вернемся, – пообещал на прощание Гена.

– Уходите? А зря. Море, пальмы, теплый песочек! Красивые и веселые девчонки. Что еще нужно для счастья? – крикнула им вдогонку Джесс и сама себе же ответила, – больше ничего.

Матвей медленно приходил в себя. Голова раскалывалась. Он вспомнил, как они вошли в заброшенный купол и провалились под пол. Упали не глубоко на что-то сыпучее, похожее на песок. Но прежде, чем успели сообразить, что произошло, их окутал какой-то дым. Это от него, наверное, и трещит голова.

Матвей попробовал пошевелиться. Не получилось. Он связан по рукам и ногам и сидит в чем-то жестком. Открыл глаза и увидел рядом, в каркасе соседнего кресла, связанного Кольку. Тот смотрел на него глазами, полными тревоги и боли. Заметив, что друг очнулся, Колька ободряюще улыбнулся. Матвей улыбнулся в ответ, и, насколько позволяли крепкие путы, огляделся.

В большом, со сферическим сводом помещении царило запустение. В воздухе витали затхлость и запах плесени. На полу разбросаны обломки металла и пластика, обрывки бумаги и картона. Даже в полумраке угадывался толстый слой пыли у стен, по центру вытоптанный узором детских следов.

В левом углу бурлил большой прозрачный чан с голубоватой жидкостью. Две черные трубки, изгибаясь, уходили от чана в стену. Рядом с чаном стояла неубранная кровать.

В правом углу распластался ДРИП со связанными толстой проволокой конечностями. На его корпусе, словно всадники, сидели два робота-грузчика. ДРИП был совершенно неподвижен, даже всегда активные гибкие ноги его не шевелились. При виде плененного помощника Матвею стало совсем грустно.