Джулиан видел лицо голода. Мужчин и женщин, очень долго остававшихся без еды, с огромными глазами и костлявыми телами. Если предложить им вдоволь еды, они будут есть до тех пор, пока им не станет плохо. От голода их желудки не смогут переваривать столько еды.

Видимо, сердце Джулиана тоже съежилось. А Тамлин разбудила в нем чувства столь необузданные, что он не мог справиться с ними. Ему тоже требовалось время.

– Спи, Тамлин, пока я не связал тебя и не пустил в ход перчатку. – Уложив ее под одеяло, он повернулся спиной к ней.

Тамлин, должно быть, поверила ему и старалась не шевелиться. Пылающий в камине торф превратился в пепел, и в комнате стало холодно. Джулиан притворился спящим.

Когда холод усилился, Тамлин осторожно придвинулась к нему, стараясь не разбудить. Ее руки опять были холодными. Так же как и ноги. Ему потребовалась вся воля воина, чтобы продолжить изображать сон, когда она положила их на него. Одну руку на спину, другую на талию. Потом ее ледяные ноги втиснулись между его лодыжками. Когда он не пошевелился, она прижалась еще ближе, пека он не почувствовал все ее тело, прильнувшее к нему.

Теперь, в тепле его тела, она, похоже, успокоилась. Зевнув и вздохнув, она пробормотала:

– Драконы отлично согревают постель.

– Спи, Тамлин.

Ее голова уютно устроилась на его плече.

– Да, Шеллон.

На рассвете Тамлин разбудил лязг меча Джулиана о перевязь, когда он застегивал ее на поясе.

Она спала рядом с ним. Тамлин зевнула, потом потянулась. Ее рука потянулась к тому месту на кровати, где все еще оставалось тепло Шеллона. Она спала всего несколько мгновений, но чувствовала себя совершенно выспавшейся. Она не могла припомнить, чтобы ее постель когда-нибудь была такой теплой. Его жар, его запах окутывали ее, мучая и искушая всю ночь. Словно кошка, свернувшаяся у огня, она прильнула к нему и впитывала его тепло.

Проснувшись, она лежала и думала о том, что случилось с момента его приезда, обо всем, что узнала об этом человеке.

Перешептывания, за которыми последовали движения, сказали ей, что оруженосец помогает Шеллону одеться.

Она, улыбаясь, еще раз зевнула. Им мало, что она должна привыкнуть к присутствию мужчины в своей спальне, ей приходится привыкать еще и к приходам и уходам четырех его оруженосцев.

Льющийся в окна свет вдруг был закрыт, когда Шеллон подошел к постели. Кровать прогнулась под его весом. Он был одет в тяжелую черную кольчугу и латы. Металл был холодным.

– Прошу прощения, миледи, я не хотел разбудить вас, – произнес он тихо. – Еще очень рано. Тебе нужно отдохнуть, Тамлин.

– На тебе кольчуга. – Коснувшись холодного металла, она озвучила свой страх.

– Мы отправляемся в погоню за теми, кто напал на моего кузена и его отряд. Я подтвердил священнику, что празднование Майского дня пройдет завтра. Мы никак не можем сделать это, когда вокруг Кинмарха рыщут люди Комина. Не знаю, как долго я буду отсутствовать. – Его руки легли на ее плечи. – Оставайся внутри крепости, пока я не вернусь. И не вздумай собирать травы. Обещаешь?

Тамлин кивнула. Она выполнит свое обещание, но для нее эти люди не представляют никакой угрозы. Они шотландцы, пытающиеся вернуться в свои дома.

Словно прочитав ее мысли, Шеллон погладил ее по щеке.

– Война меняет людей, Тамлин. Высокие идеи рыцарства, честь втаптываются в грязь. Не питай верность или симпатию к этим людям, полагая, что они обойдутся с тобой благородно, потому что ты шотландка. В данный момент они в отчаянии. Для них все потеряно – их дома, их земли. Длинноногий передаст каждый замок и крепость английскому лорду, прежде чем уехать. Они это знают. Они не могут вернуться домой, будут скрываться в лесах и красть у других кланов. Эти люди обозлены. Они готовы убить, изнасиловать, захватить в плен тебя или людей в этой долине. Ты владеешь слишком многим. Ты сохранила все, поскольку я здесь хозяин. За это они возненавидели тебя. Понимаешь?

Тамлин кивнула. Как все это печально!

– Я знаю, ты смотришь на мой приход как на наказание, но ты все еще будешь хозяйкой этого поместья. Кроме брака со мной, ты никак не пострадаешь от шотландского восстания. Тебе предстоит стать женой Дракона Шеллона. Многие хотели захватить тебя и использовать против меня. Важно, чтобы ты понимала это.

Тамлин чувствовала, что Джулиан говорит правду, но не могла это осознать. Всего за несколько дней ее жизнь встала с ног на голову и перевернулась обратно. Ворота Гленроа всегда были открыты для ее соотечественников. Теперь на тех же самых людей нужно смотреть с подозрением, даже со страхом. Ворота будут оставаться закрытыми, а враг, которого она так боялась, будет их защитником.

– Я знаю, все это странно для тебя. Пусть пройдет время, Тамлин. Как только мы поженимся.

Она попыталась отстраниться от него.

– Я не выйду за тебя, пока ты не предложишь настоящий компромисс. Во-первых, ты должен жениться на мне по нашим обычаям, не только по христианской церемонии, но и по канонам старой веры.

– Согласен, – рассмеялся Джулиан, – хотя я понятия не имею, что это такое. А во-вторых?

– Ты поможешь освободить моего отца.

– Тамлин, несмотря на то, что когда-то я был первым рыцарем короля, сейчас я практически не могу повлиять на Эдуарда. Никто не может, – признался Шеллон.

– Попытайся поговорить с ним.

– Ты просишь о невозможном. Это выше моих сил.

– Я не прошу о многом, Шеллон. Выполни обе просьбы, и я выйду за тебя замуж, – сказала Тамлин.

Суета оруженосцев за дверью свидетельствовала о том, что время вышло.

– Мы еще поговорим об этом, когда я вернусь…..

– Ты попросил меня пойти на уступки. Я пошла. Теперь уступить должен ты. Пожалуйста, Шеллон!

Он схватил ее за руки и рывком привлек к себе, чтобы поцеловать, Это была не ласка, а жаркое требование, как будто он мог изменить ее этим поцелуем. Сначала она сдерживалась, ей было больно, что он отказывается помочь ее отцу, но магия Джулиана окутывала ее мощной бурей ощущений.

Он оторвал губы от ее губ и прижал к груди так сильно, что стало трудно дышать, его рука запуталась в волосах на ее затылке. Через мгновение он отпустил ее и направился к двери.

Шеллон остановился в тени, чтобы еще раз посмотреть на нее.

– Мы еще поговорим об этом. – Позвякивая мечом, он ушел.

Тамлин нырнула под одеяло, впитывая оставшееся от его тела тепло. Водя пальцем по распухшим губам, она ощущала вкус поцелуя Шеллона.

Джулиан стоял рядом с Лашером, нетерпеливо ожидая, пока Джервас приладит длинный щит на его левую руку. Густой туман окутал все вокруг. Он знал, что это обычно для Глен-Шейна. Хаар – так называли его шотландцы. Серые туманы нависали низко, скрывая пейзаж, пока солнце, поднявшись над вершиной скалы, не сжигало его.