– Оказывается, дух следует за плотью, и то же происходит с болью. Если я хочу стать собственным бессмертным творением, то тело должно привести дух в мой вечный приют. Поскольку я все еще… экспериментирую… то переношу плоть по кусочкам.

Он задумчиво посмотрел на существо на столе.

– Кусочек за кусочком, – пробормотал он почти про себя, – и так я испытываю свою волю. Сколько я могу отрезать от себя, оставаясь живым?

– Отрезать? – повторила Джессика слабым голосом, и он снова перевел на нее взгляд.

– Да, я даже разрешу тебе наблюдать, – сказал он с ухмылкой.

– Нет, спасибо, – ответила она, съежившись, и он хрипло рассмеялся.

– Ты будешь наблюдать, – сказал он и подал знак девочке-аниматронику. – Присматривай за ней одним глазком, – сказал Эфтон.

– Я и не одним глазком присматриваю, а многими.

Девочка подошла к шкафу и достала еще один пакет для внутривенного вливания крови. Прежде чем она закрыла дверцу, Джессика заметила, что таких пакетов было много и целую полку занимало что-то вроде кусков мяса в вакуумной упаковке. Желудок свело, и она судорожно сглотнула.

Джессика заерзала на стуле. Откуда-то донесся шипящий звук, и запах горящего масла начал заполнять комнату. Посередине стол засветился оранжевым, и масса на нем слегка задвигалась, хотя Джессика видела это лишь краем глаза. Джессика сосредоточилась и повернулась к Эфтону.

Казалось, он спал: грудь медленно поднималась и опускалась и глаза были закрыты. Одно веко обвисло вокруг стального прута в середине отсутствующего глаза, и тонкая кожа запала в пустую глазницу. Девочка кивнула и подошла к столу. Джессика сглотнула, вокруг сгущался запах гнили. Она перестала его замечать, нос привык, но теперь он был повсюду, заполняя воздух миазмами. Операционный театр… Он забирает у детей органы и пересаживает их себе?

Джессика осмотрела комнату, просчитывая возможности, – скальпели были слишком далеко, да и на роботе они даже краску не поцарапают. Если побежать, то умрешь, не проделав и полпути до двери. Джессика заставила себя смотреть.

Девочка-аниматроник подошла к Уильяму Эфтону и заботливо проверила его монитор. Она расстегнула верх пижамы, обнажив грудь с массой шрамов, которые появились еще до того, как он стал называть себя «Дэйвом». Девочка стянула пояс его штанов на пару сантиметров, чтобы торс оказался полностью открытым, а потом кивнула, сняла перчатки и заменила их новыми. Потом она взяла скальпель. Джессика отвернулась.

– Ты должна смотреть, – сказала девушка голосом, от которого по коже побежали мурашки, – человеческим голосом, лишенным человеческих интонаций.

Джессика резко подняла голову. Девочка-аниматроник смотрела на нее.

– Ему хочется видеть, что ты смотришь, – повторила она более приятным тоном.

Джессика сглотнула и кивнула, уставившись перед собой.

– Думаю, ты не понимаешь, – сказала девушка. – Иди вымой руки.

Джессика, дрожа, поднялась на ноги и пошла к раковине, ощущая, что может в любой момент потерять сознание. Она включила кран и смотрела, как вода спиралью вытекает в трубу и как сквозь нее под ярким светом блестит гладкая нержавеющая сталь.

– Вымой руки.

Джессика послушалась. Она высоко подвернула рукава и вымыла руки по локоть, снова и снова вспенивая мыло, как делают врачи по телевизору. Наконец, она прополоскала их и повернулась к аниматронику.

– Что я должна делать? – спросила она.

Девочка разорвала пластиковую упаковку, вынула полотенце и протянула его Джессике.

– Будешь помогать.

Джессика взяла полотенце и вытерла руки, потом надела перчатки из коробки, на которую показала девушка-аниматроник.

– Ты же знаешь, что они не стерильные? – пробормотала она, глядя на массу на столе. – Подожди, – Джессика ахнула и подошла на шаг к столу.

Под этим ракурсом она лучше могла разглядеть ее форму. Это была слипшаяся масса, но некоторые элементы в массе сплавленных остатков на столе были узнаваемы. Нога. Палец… Глазница.

– Я… узнаю эти части, – сказала Джессика, но ей не ответили. – Они похожи на… эндоскелеты, которые были у Фредди… первого Фредди.

Джессика начала вычислять, прикидывая, сколько должна весить масса и как ее размер соотносится с размером эндоскелета, который ей запомнился. Но прежде чем ей удалось продолжить, существо на столе попыталось поднять ногу, и самодельное колено чуть согнулось. Никаких механических устройств видно не было – казалось, оно двигается по собственной воле.

– Где вы это нашли? – Джессика сделала шаг назад. – Где вы нашли эти части? Что вы сделали? Почему вы… сплавили их вместе?

– Передай скальпель, – терпеливо сказала девочка.

Хирургические приспособления аккуратно лежали в ряд на куске бумаги вместе с набором кривых игл с уже вдетыми нитками и маленькой пропиленовой горелкой вроде тех, что используют для приготовления пищи.

Существо на столе снова попыталось поднять ногу, и Джессика поняла, как оно двигается.

– Они все еще там! – крикнула она. – Дети… Майкл!

Существо скорбно дернулось, как будто отвечая на ее голос, и Джессике сдавило сердце. Они все еще там, и им больно.

– Кажется, надо было похитить Марлу, раз мне нужна была медсестра, – сказала язвительно девочка. – Я же говорю, он хочет, чтобы ты смотрела. Вот сюда.

Джессика послушалась, ощущая приступ головокружения. Девочка-аниматроник поднесла скальпель к брюху Эфтона и уверенным профессиональным движением сделала разрез на пятнадцать сантиметров. Она протянула скальпель, и Джессика посмотрела на него, не сразу сообразив, что его надо забрать.

– Он хочет, чтобы ты смотрела. Это единственная причина, по которой можно оставить тебя в живых. Если не будешь смотреть, не будет повода держать тебя здесь. Понимаешь?

Джессика собралась с духом. Дыши. Не упади в обморок. Думай о чем-то другом.

Джон, Чарли – нет, я расплачусь. Что-то другое, что-то другое…

Обувь. Черные сапоги до колена. Похожие на жокейские. Итальянская кожа. Джессика взяла скальпель и положила туда, где он лежал раньше. Кровь расплылась по бумаге, впитываясь в волокна. Джессика сделала еще один глубокий вдох.

Девочка-аниматроник подержала руку в разрезе и теперь вытаскивала ее, глядя в дыру, которую только что сделала.

– Скальпель, – сказала она снова, и Джессика взяла другой скальпель и передала ей.

– Смотри, – предупредила девочка, и Джессика смотрела, как она опустила руку в отверстие и что-то вырезала оттуда.

Джессика дернулась. Туфли. Без задника, каштанового цвета. Толстый каблук, семь сантиметров. Прострочены снаружи. Девочка протянула скальпель, не вынимая руки из тела Эфтона.