– Ничего себе разбросец у него, – пробурчал он, глядя на оранжевый кружок, внутри которого поместились как минимум сто квадратных километров площади. – Хотя – «загоризонтка», да еще и не отлаженная… итак. Только что со мной связался наш сосед полковник Томор, командир зенитчиков. Они гоняли какую-то новую и, как я догадываюсь, ну совсем секретную аппаратуру – какой-то «трикс», только последнего поколения, и засекли вот здесь, где вы видите, некий выброс энергии. Какой, они объяснить не могут, потому что в самый интересный момент у них спятил «аналитик». Запись, как я понял, если и велась, то совсем не долго. Я спросил Томора, не похоже ли это на след плазмококона, но он твердит, что нет. У него там есть дама – бывший планетолог, так она считает, что это может быть даже извержением вулкана. Ваши мнения, джентльмены.

Его офицеры зашевелились. Новичков или недоучек среди них не водилось, кроме того, все они давно привыкли к тому, что командир никогда не дергает по ерунде – может, он и недоговаривает, но раз поднял среди ночи, значит, считает, что ситуация и впрямь требует немедленного рассмотрения все составом штаба.

Но пока они молчали, обдумывая. Первым высказался Кертес, как формально старший по должности:

– В другой ситуации я заметил бы, что мы рискуем показаться полными идиотами. Но, так как на нас никто не смотрит… Панков, подготовьте к старту наш второй орбитер.

– Я только что доложил командиру, – скривился главный инженер. – Второй вышел из строя при регламентном тестировании. Сутки тому… не, уже чуть больше.

– Запустим «Манту», командир? – предложил замначопер Дженнаро. – Я сам готов слетать.

– Двенадцать тысяч километров, – дернул плечом Ланкастер, – даже с заатмосферной глиссадой – не меньше часа. А хочется сейчас. Чжу, сколько понадобится времени, чтобы переориентировать наш орбитер над горами, чтобы он увидел все, что нам надо?

– Минута на разворот, две минуты на подъем – придется менять орбиту. Мы поднимем его повыше и все прекрасно увидим. Но потом еще маневр – уже на ориентировку.

– Четыре минуты, – подытожил Ланкастер. – Столько же на возвращение. Риск?

– Риск, – согласился Барталан. – Я бы не стал. Сегодня вторая ночь на позиции.

– Слишком рано, – махнул рукой Кертес. – До рассвета еще далеко… не полезут они в такое время.

– Восемь минут, – негромко сказал Ланкастер.

«Да, имеем шанс просрать момент выхода бородатых. Но… если там нет ни вулкана, ничего… ну, вот тогда я буду действительно психовать по-настоящему. А то так несерьезно получается. Нет, всего восемь минут!»

– Снимаем орбитер, – приказал он. – Дайте мне Томора.

2.

– Ваша смена, господин полковник.

Рауф уже не спал, давний, с Академии еще, «автопилот» поднял его за пять минут до нужного времени – он просто лежал в кресле с закрытыми глазами, прислушиваясь к не столько слышимому, сколько ощутимому гудению аппаратуры катера. Сканер, для экономии энергии, работал в режиме ближнего боя, отслеживая противника в радиусе пяти километров, – по мнению полковника, он был вообще не нужен, тем более ночью, но приказ есть приказ, и его следует выполнять.

Начальник штаба неторопливо размял кисти, принял из рук вестового раскаленную кружку кофе и, хлопнув по спине зевающего Лемфордера, выбрался наружу – сидеть в кабине ему не хотелось. Ночь была удивительно безветренной и казалась поэтому почти не холодной, его отопитель был выставлен едва на треть, и то в бронекомбезе было немного жарко. В сотне шагов от замаскированного катера ревел комбибур, ярко освещенный прожекторами. В серебристой кабинке геологов светились круглые окошки. Рауф поглядел на непривычный для него звездный рисунок и медленно зашагал к геологам. Виски у них, конечно, не было, – за этим следили строго, но поболтать можно было и всухую. По пути его остановил унтер-офицер, неожиданно вынырнувший из чернильной тьмы, начинавшейся сразу за границей светового поля.

– Часа полтора назад, – сказал он, – мне почудилось какое-то шевеление, вот там вот, – и указал на невидимое в темноте скопище замшелых валунов двумястами метрами южнее площадки, – я взял троих и обшарил все, что можно: и глазами и сканерами. Ничего. Может, животное. Помните, вчера?..

– М-мм, – кивнул Рауф, прихлебывая из чашки – действительно, вчера ночью вокруг лагеря шастали какие-то мохнатые твари. При первом появлении их сперва засекли, а потом уже, потратив полтысячи зарядов, наконец увидели. – Сканер – пусто?

– Ни массы, ни тепла, – ответил унтер. – Да, кажется, ветер дунул. А там кусты, тени. Все-таки технике я привык доверять. Так что докладывать не стал, чего дергаться?

– Они долго еще не полезут, – хмыкнул начштаба. – Ур-роды.

Из кабины на него дохнуло характерным запахом разогретой аппаратуры. Четверо мужчин и одна женщина, сидящие вокруг большого стереодисплея, который непринужденно парил перед ними в воздухе, разом обернулись.

– А, полковник, – произнесла женщина, иронически щурясь, – решили прогуляться? Что ж, кофе, я вижу, у вас есть и так, значит, предлагать не буду. Да и вообще, что его варить, если часа через два заканчиваем? Сейчас останавливаем бур, начинаем складываться, и до рассвета еще будем на базе. Хотя я, конечно, предпочла бы собирать вещички при дневном свете.

– Я всего лишь исполняю приказы, леди Вэл, – улыбнулся Рауф. – И мне четко приказано не сидеть на позиции ни одной лишней минуты, особенно, когда дело идет к рассвету. Мой командир очень не любит, когда ему дерут задницу. Да и вам, я полагаю, не слишком охота лишний раз рисковать шкурой…

– Раф, – загремел в его шлеме тактический канал, – проверь сканер!

– Что? – удивился начальник штаба. – Сканер?

– Да! – рявкнул Лемфордер, – Сканер! Верхнюю полусферу!

Не прощаясь, Рауф выскочил на воздух и поспешно опустил забрало шлема. Сканер развернулся, скользнул «картинкой» по окрестностям, четко высветив каменистое поле, усеянное осточертевшими уже валунами размером с два танка – кое-где прямо из камня росли жесткие, словно проволочные, кусты, и вдруг отказал. Рауф машинально дернул челюстью, включая перезапуск головки, дисплей засветился мутно-зеленым, знакомые каменюки теперь выглядели так, словно он смотрел на них сквозь заболоченный аквариум, при этом не действовал ни дальномер, ни масс-детектор, ни холлметр, – вообще ничего! Такого просто не могло быть, но тем не менее было.

– У меня свихнулся «аналитик», – быстро сообщил он. – Ты меня еще слышишь?

– У нас встал на произвольном перезапуске общий! – крикнул Лемфордер. – Все каналы связи блокированы, остались только тактические. Я сейчас свяжусь с базой через орбитер, по прямому лучу.

– Да что же это? – вслух изумился Рауф.

Впрочем, ноги уже сами несли его к катеру. До него оставалось не более сорока метров, когда полковник услышал слитный вопль нескольких солдатских голосов: