Геркулес? Геракл?

Парис? Персей? Гектор?

Одиссей? Язон? Самсон? (не Греция, но все же)

Аристотель, Пифагор, Цезарь, Антоний, Марк Аврелий, Нерон, Август?

Мне вот «Одиссей» понравилось, «хитроумный Одиссей», здорово же!

Но пес долго выбирал между Гераклом и Гектором. А что, много «ррр» и много «г». Это он выговорить сможет. Остановились на Геракле. И даже смог вырычать (вылаять?): Грр-аккл .«Гррр» у него особенно хорошо получалось, да и «авкл» неплохо – грозно, громко и с клацаньем зубами. Сола была в восторге.

Потом я заплела девочке сложные косы, вплела алую ленту – очень красиво в темных волосах, а она пыталась плести косы псу. Вот бы и у меня была такая девочка! Моя-то будет, правда, светленькая… Но все же! Хорошенькая, маленькая, умненькая, озорная и болтливая!

Хочу ребенка.

Мама родная, вот он проснулся, инстинкт продолжения рода! Спал-спал, и на тебе! Хочу ребенка! Зачем я уехала? Вот осталась бы и могла бы быть беременной уже. Хотя с другой стороны, если б не Сола, может, и не захотела бы… Некоторое время я мечтала о ребенке – своем и Оскара – непременно с зелеными глазками и светлыми волосами, увы, не вьющимися. Хотя у Оскара они, кажется, вьются, когда влажные… Стоп! Эко меня занесло! Не стоит думать про его влажные волосы, добром не кончится.

День, однако, клонился к закату, и мы остановились на стоянку в небольшом лесочке. Чудо, а не место! И ручеек есть, и заросли малины! Мы с Пашей, Солой и крестьянами набрали целое ведро ароматных ягод.

Когда я вернула умытую и причесанную Солу законной матери, Ола немедленно нарядила её в алый сарафан с белыми оборками и красивыми кармашками. И это называется «немножко шить»? Да я бы так и за месяц не смогла! Красивый наряд, но непрактичный. Посоветовала Оле сшить дочери штанишки и рубашку – так проще на лошади и на собаке кататься.

Геракл нынче улегся спать с Солой, хотя до этого спал со мной в кибитке Аарона. Предатель лохматый.

Аарон снова постился. Надеюсь, он не помрет с голоду.

Ночь прошла на редкость спокойно. Крылатые твари, наверное, орали, но я, утомленная целым днем с детьми, спала как убитая. Когда проснулась – от умопомрачительного запаха свежего хлеба – их уже даже и закопали.

Ой! Сегодня же наша с Павлом очередь готовить завтрак! Что ж меня не разбудили?

Оказывается, готовила Ола. Напекла лепешек на щите, извлеченном из телеги с оружием, сварила сиропа к ним из ягод, которые мы вечером набрали. Видимо, готовит она также «немножко», как и шьет. Щит, правда, пришлось в ручье оттирать мне, ну, заказчику мы ничего не скажем.

А еще мне кажется, что у Олы глаза менее красные стали. И вообще она уже не такая темная, как была.

Лепешек было много, поделились с теми тремя купцами, которые присоединились к нам последними. С предыдущими мы уже давно дежурства поделили. Купцы покачали головой и выдали Оле лист железа вместо щита, он у них в телеге на дне лежал в качестве подставки для чего-то там.

Через три дня мы прибыли в Белогорск. Красивый город. Тут неподалеку крупнейшее в стране месторождение белого камня, и даже улицы вымощены им. Понятно, от чего город получил такое название.

Здесь будет смена караула, будем стоять два дня, а точнее, две ночи. Прибыли-то мы уже к вечеру. Стражники в казарму, купцы кто по домам, кто в гостиницу, крестьянская семья – в свой новый дом. Нас, конечно, позвали с собой – знают уже, что Аарон святой, просят освятить жилье. Несколько конфузясь, они позвали и Павла с женой, но мы отлично поняли, что ведьму пригласили лишь из вежливости. Поэтому Павел с Олой и Солой отправились в гостиницу, рекомендованную купцами, а мы, эльфы (забавно! Мы – эльфы!), пошли с крестьянами. Они даже не пытались скрыть своего облегчения.

Видно было, что люди нервничают, волнуются. Привыкли жить в деревне, очень небогато, конечно, зато все знакомо. А тут – большой город, суета, другие люди. Аарон, в общем, отправился по своим священническим делам, а я от него по дороге сбежала.

Я взрослая женщина и могу делать все, что хочу. Даже заявиться к местному представителю Трибунала – городскому судье…

В самом деле, что они ко мне привязались?

Глава 23. Не судите, и не судимы будете

– Эльф? – удивленно спросил судья, пожилой мужчина с всклокоченными волосами. – Бросьте! Сходство, конечно, несомненно, но уши…

– Уши неправильные, – согласилась я. – Так получилось. Врачи в детстве постарались.

– Врачи? Не целители? – уточнил судья. – Я должен вам верить? Откуда я знаю, может быть у Вас в предках эльфы были…

Спасибо, что на «Вы», а не на «Эй, ты», господин судья. В самом деле, а вдруг я дочка гулящей женщины?

– То есть, в розыскных листах, или как у вас там запросы называются на тех, кто в поиск объявлен, нет женщины, похожей на эльфа, но с человеческими ушами? – поинтересовалась я.

– Запросы у нас официально никак не называются, – просветил меня судья. – А неофициально – черные метки. Как вы понимаете, те, кто попал в черный список Трибунала, редко выходят на своих ногах из наших подвалов. У нас, знаете ли, карательная организация.

– Святая инквизиция, – пробормотала я. – Какая прелесть!

Судья, прищурившись, смотрел на меня. Видимо, я все же вызывала доверие, поэтому он решил объясниться.

– Поймите, барышня, к Трибуналу обращаются либо эльфы, которые сами не могут и не желают связываться с преступниками, либо высшие власти, которые не в силах справится с проблемой сами. Обычные люди с Трибуналом не связываются, предпочитая действовать своими силами. Поэтому и получается, что Трибунал – не высший суд, как бывало раньше, а страшилка.

– Значит, если меня разыскивает трибунал, я априори считаюсь преступницей?

– На 99 процентов, – согласился судья.

– А один процент?

– А один процент – это тот случай, когда вы нужны непосредственно трибуналу. Как агент, например. Или хотят предложить должность. Но в таком случае не посылают псов-оборотней, знаете ли. Обычного гонца или агента.

Ага, значит, я все же в розыске.

– А вервольфы среди ваших агентов есть? – поинтересовалась я.

– А почему вас это интересует? – удивился судья.

– Потому что один из агентов, вервольф по имени Иен из клана Чернохвостых, привел меня в Цитадель. И пропал. А теперь меня преследуют погонщики с оборотнями и крылатые твари с ядовитыми зубами.

– Грызни, – кивнул судья. – В наших землях. Нехорошо. Вервольф, говорите?