– Надо ценить то, что имеешь. Некоторым и этого не досталось, – мои слова на цыпочках подбирались к Сирилу, – взять хоть Ронни Батлера.

– А некоторые и не заслуживали землю пачкать, – отрезал он. – Тухлое дело. А я ведь с самого начала почуял неладное!

Я выпрямилась на шезлонге:

– Вот как?

– Он столько людей обидел, что набралась бы целая очередь столкнуть его с пирса! И я, черт побери, стоял бы в самом начале!

– Он сам упал в воду, Сирил, так решила полиция. Он же выпивал, – в горле у меня пересохло, и слова застревали, – ты драму-то не разводи.

– Я видел его в тот вечер, когда произошел несчастный случай, чтоб ты знала! Он говорил с этой, как ее, ну, которая погибла!

Я поглядела на Элси.

– Бэрил, – подсказала я. – Наверное, ты имеешь в виду Бэрил?

– Точно, Бэрил. Приятная девушка. Тарахтела без умолку, но ведь они же все болтушки, верно?

Джек кашлянул.

– Они стояли у ратуши и скандалили на всю улицу. Я говорил в полиции, но никто и ухом не повел.

– А что случилось потом? – спросил Джек.

– Вы мне скажите. – Сирил сложил руки на груди. – Я слышал разговоры, что ее нашли на обочине, автомобиль скрылся. Вопрос: кто был за рулем? Виновника так и не нашли, но я-то знаю, на кого ставить!

Он сидел неподвижно и напряженно, подкрепляя позой свое мнение.

Я снова поглядела на Элси. Та сидела с каменным лицом, только часто моргала, будто старалась прогнать нахлынувшие мысли.

– Должен же быть у полиции подозреваемый, – удивился Джек. – Что они сказали?

– Они продержали нас в том продуваемом всеми сквозняками участке черт-те сколько – ты наверняка помнишь, Флоренс. – Сирил покачал головой. – Я там перемерз ужасно, у меня даже пальто не было.

Воспоминание всплыло на поверхность. Я почувствовала его приближение еще до того, как действительно вспомнила.

– Помню! – вырвалось у меня. – Был мороз. Когда я вышла с танцев, слова вылетали маленькими белыми облачками, хотя я и говорила через шарф. Допрос этот… Помню, я все не могла успокоиться, что Бэрил было страшно холодно лежать там в одиночестве на траве и ждать, когда ее найдут.

Сирил шмыгнул носом:

– В том еще виде она была, это точно. Женщина, которая ее нашла, говорила…

– Машина Ронни! – услышала я собственный крик. – Я же помню, как он выезжал с парковки у ратуши! Я помню, как он уехал!

– Конечно, это дело рук Ронни. – Сирил втянул воздух сквозь зубы. – Мы все это знали, только доказать не смогли.

– Даже полиция не смогла? – уточнил Джек.

В Сириле нашлось место втянуть еще воздуха.

– Так ведь судебно-медицинских ухищрений тогда не было, вы-то должны понимать. Все, чем были вооружены полицейские, – записная книжка и чувство долга.

– Это было много лет назад, – подала голос Элси. – В прошлой жизни.

Где-то в уголке памяти шевельнулось другое воспоминание.

– А был в его машине кто-то еще? – спросила я. – Ведь был, разве нет?

Я нашла нужное воспоминание. Открыла правильную ячейку, увидела ее содержимое и уже думала, не задвинуть ли его обратно, да поплотнее.

Сирил прищурился на сентябрьское солнце, которое наконец доползло до канала.

– Конечно был, – подтвердил он. – Мы все об этом знали.

– Кто был в машине, Сирил?

Мой вопрос повис в воздухе.

Я поняла, что задерживаю дыхание.

– Ну, наверняка-то неизвестно, никто так и не признался.

– А вы как думаете? – поинтересовался Джек.

Сирил принялся ковырять в зубах.

– Мало ли что я думаю. Сколько времени утекло… Я тогда высказал свое мнение, но никто меня не слушал.

– Мы сейчас вас слушаем, – сказал Джек.

Сирил откинулся на спинку шезлонга.

– Я метнулся на крыльцо, – начал он, – подышать свежим воздухом. Ну, вы поняли. Я видел, как они скандалили и как она ушла вне себя от бешенства, Бэрил то есть.

Джек поставил свой чай на складной столик.

– И куда она направилась?

– Прямиком через участок ничейной земли за ратушей. Там теперь жилой район. Не могли оставить как есть, надо было непременно все застроить! Я всегда говорил Эйлин…

– А что сделал Ронни? – перебил Джек.

Остаток байки Сирила потонул в кашле.

– Он докурил сигарету, глядя на то место, где стояла Бэрил, швырнул окурок в траву и сел в машину.

– Значит, он был один? – уточнила я.

– В тот момент – да. Но на выезде с парковки его кто-то остановил, забарабанил в стекло пассажирской двери. Ронни нагнулся, открыл дверцу, этот забрался в машину, и они вдвоем отъехали.

– А вы видели, кто это был? – одновременно спросили Элси и Джек.

Я чувствовала, как воздух в груди ищет возможность вылететь.

– С того места, где я стоял, – нет, но одно я могу сказать точно – это была женщина.

Мы обрушили на Сирила град вопросов.

– Не знаю, – отбивался он, – я же вам говорю – я далеко стоял! Хотите узнать побольше – найдите Мейбл.

– Мейбл? – переспросил Джек.

– Мейбл Фогг, она тоже была тогда на танцах. Жаловалась, что Ронни ее чуть не сбил, когда выезжал с парковки. Она-то получше рассмотрела, кто там у него сидел.

Последнее признание он выдохнул в кружку чая в попытке его остудить.

Мы уехали после того, как Сирил еще немного порасспрашивал нас и не нашел ничего для себя интересного. Мы кутались в шарфы и застегивали пальто, когда Джек повернулся к нему и спросил:

– Скажите, вам не доводилось слышать о человеке по имени Габриэль Прайс?

– Габриэль Прайс, говорите?

Джек кивнул.

Сирил еще поковырял в зубах.

– Вряд ли я такого знаю. – Он осмотрел плоды своих трудов на кончике зубочистки. – А что, приятель ваш?

– Да вот, как-то упомянули, – уклончиво ответил Джек, – а мы никак не можем вспомнить, что за Прайс такой.

– Да, действительно, имя смутно знакомое. – Сирил уставился куда-то через канал, будто его воспоминания качались на воде в ожидании хозяина. – Я-то всех знал, очень странно будет, если я не вспомню.

Он сделал новую попытку извлечь что-нибудь из зубов. Мне захотелось перевернуть его вниз головой и потрясти, пока не выпадет что-нибудь полезное.

– Нет, – мотнул головой Сирил, – я тоже такого не помню.

Но он продолжал хмуриться и ковырять в зубах, хотя мы уже встали, отодвинув шезлонги.