тормозов, машины бы встали там, где они были, трассы бы замерли. Люди вышли бы из салонов, взглянули бы на солнце, на красоты рядом, друг на друга. И вспомнили бы, кто они есть. Вспомнили, что путь един, а иллюзию нам дарит разнообразие автопрома.

50 км/ч.

Еще очень рано, и на трассе нет машин. Той самой трассе, где проходило мое первое ралли. «Идея была твоя», — сказала мне Блондинка. Да, моя. Идея, которая привела ее к смерти. Любопытство перерастает в страсть, а победа становится смертью. Каждый раз, когда мы уверены, что победили, обогнали кого-то на трассе, приехали раньше, подрезали или проскочили на красный — каждый раз счетчик тикает, и смерть делает зарубку на ветке жизни. Ничто не проходит втуне, вопрос только в том, у кого какой длины ветка, только и всего. Но даже при достаточной длине зарубки все равно отзываются в жизни эхом, просто никто не замечает. Отзываются в моменты вынужденных остановок — в кафе, магазинах, на отдыхе на природе, в семье, перед телевизором, в ванне за бритьем, во сне.

60 км/ч.

Еще один каземат остается позади. Я еду по объездной, хотя мог напрямую, но я до сих пор не могу видеть дома и улицы Стерлитамака, который украл у меня Алену. Жива ли она? Или моя автоистерика убила всех — отца, мать, первую любовь, Алену и ее? Или произошло исключение, и Алена встретила свою судьбу и живет счастливо? Или она заразилась от меня, и сейчас сидит вот в этой «Мазде», что пронеслась мимо?

Прощай и ты, город Стерлитамак. Ты подготовил меня к мучительной потере, но я не усвоил урок. Я слишком был увлечен дорогой и скоростью.

70 км/ч.

Я пронесся мимо пустующего КПП на северном выезде из Стерлитамака. Однажды работники этой структуры вошли в мое положение и отвезли домой, после того как я несся по ночному городу, спасая отца. Кто бы что ни говорил, но они — единственное, что стоит между нами и массовой автоистерией. Они — единственные, кто защищают нас от наших же психозов, ибо не нужно психиатра, не нужны самокопания: хочешь познать себя — сядь за руль и отдайся трассе. Но будь готов, что увиденное в зеркальце заднего вида тебя может ужаснуть.

80 км/ч.

Я тут недавно подумывал: а может, сдаться? Прийти в ГАИ и признаться во всем? Сообщить подробности о «Сети» (они ее наверняка курируют), растолковать, почему в последнее время усилилось сумасшествие на трассе, когда вроде бы добропорядочные граждане вдруг начинают устраивать ралли, угрожая всем вокруг. И иногда воплощая эти угрозы в жизнь. Сказать им, что я — зачинщик, вот он я, Муха, мое почтение. И поминальную колонну Уфа-Толбазы организовал тоже я. И в том, что статистика аварий резко возросла, повинен все я же.

Но потом я вдруг увидел, что у меня иной путь.

90 км/ч.

Вот и оренбургская магистраль во всей красе. Она забрала мою любимую женщину, моего нерожденного ребенка. Когда-то я мечтал отвезти своих детей на курорт Красноусольский, а отвез их на теневую трассу. Преступно загадывать на будущее, я знаю. Но ведь я просто мечтал. Я просто хотел быть счастливым, и кто может бросить в меня за это камень? Разве я виноват, что мое счастье — такое вот кривое, сопряженное с дорожными колдобинами и скособоченными автобусными остановками?

— Что нам делать с тем, какие мы есть? — спросил я Ольгу.

— Я думаю над этим, — ответила она.

100 км/ч.

Нет, какое же это все-таки чудо — дорога! Ведь можно выбрать день и час, когда трасса пустынна, и обнажить свои пороки, без риска причинить кому-то вред, только себе самому. Как жаль, что это понимание пришло ко мне так поздно. Все-таки есть в дорогах нечто мистическое, паранормальное. Даже сейчас я — уже не тот, что был на старте. И Ольга, когда разбилась, была другой — не той девушкой, которую я помнил по Уфе. И далеко не той, которая однажды ночью мне написала:

<Привет! Как трасса?>

110 км/ч.

Все же любопытно, есть у автомобиля душа или нет? А у других машин? У танка, к примеру? С дорогами все проще, дороги — статичны, их легче оценить и привязать к законам мира, а вот машины… Если у автомобиля есть душа, то он тоже смертен. И что тогда могла почувствовать Xsara, кувыркаясь в кювет?

Стоит проверить, как вы думаете?

Я же сам дал себе ключик. Я сказал тогда Марату: это можно узнать, лишь дав машине полную свободу. Именно это я и намереваюсь сегодня сделать.

120 км/ч.

Где-то на этом скоростном рубеже мы с Ольгой начали заниматься любовью. Позже — я уже ничего не осознавал, я мог сбросить скорость вполовину, а мог, напротив, еще разогнаться. Невозможно помнить о дороге, когда экстаз охватывает всецело, глаза забиты волосами любимой женщины, а сама она стонет у тебя на коленях. Это — сильнее, чем трасса.

130 км/ч.

А может, права Блондинка? Может, между мной и дорогой действительно есть мистическое родство, и я все-таки особенный? Мне многое сходило с рук, я выживал там, где не выжил бы никто. И не герой я вовсе, и нет души у моей тачки, а все дело — в дорогах?

Стоит проверить, не правда ли?

140 км/ч.

Я врубил музыку на всю катушку. Однажды я подсел на «транс» и больше не мыслю в поездках иного. Музыка наполняет салон, обволакивает, проникает внутрь. Скорость постепенно растет, и метаморфозы ускоряются. Я вдруг вспомнил о Пуле. Каков его путь, где ждет его конечная остановка? Наверное, нужно было что-то написать ему напоследок. Хотя шестое чувство мне подсказывает, что после последней встречи Пуля заблокировал со мной контакт. Да будет так!

150 км/ч.

Машина ревет и стонет от перенапряжения. Мне кажется, я достиг своего скоростного предела, но я хочу выжать больше. Выйти за горизонт событий. Оставаясь в рамках, мы не в состоянии стать другими, порвать со своим прежним «я», совершить квантовый скачок. Люди, ни разу не превысившие скорость — пешеходы, как ни крути, пусть это и звучит неправильно. Я давлю на газ сильнее.

160 км/ч.

Я странно себя чувствую, друзья мои. Внутри меня действительно происходят какие-то изменения, я еще в том состоянии, что могу их фиксировать. Это может быть вызвано только скоростью, больше ничем. Не самые приятные ощущения, доложу я вам. Чувствовали ли