— "

Ха, нет! Они все сюда положили. Похоже, эти люди знают о нас с тобой больше, чем я предполагала.

— Кстати, сегодня наша вторая ночь вместе, и на этот раз мы не смертельно уставшие и не боимся за свою жизнь.

— Если это предложение, то я согласна. С условием, что ты приготовишь обед.

Я схватил фартук, повязал его, сварил рыбу в вине, добавил макароны и овощи: вкусно, питательно, а главное — быстро.

Мы сидели за столом и вкушали мое скромное блюдо, запивая его оставшимся белым вином и наблюдали" как садится солнце и темнеет море. Мы находились близко к экватору, солнце здесь заходит около шести часов вечера. Тишину нарушила Хелен:

— Расскажи мне что-нибудь из своих воспоминаний, что-нибудь из твоего прошлого.

Я пожал плечами:

— Это очень скучно, ты же знаешь. Что конкретно ты хочешь услышать?

— Ну, меня не интересуешь ты per se[4]….

— Вот уж спасибо.

— Я не о том! Я хотела сказать, что мне интересно, какие еще воспоминания у нас с тобой отличаются, помимо генерала Гранта и существования страны, где я родилась. Например, история, которую я преподаю в колледже, гласит, что после того, как немцы с помощью атомной атаки остановили высадку союзников в Нормандии и разрушили Лондон, Вашингтон и Москву, во всем мире полтора года шли сражения, а затем наступило краткое перемирие. После этого Германия приказала одиннадцати государствам и регионам основать Рейхи; когда те умышленно затянули процесс, немцы вновь перешли к военным действиям и добили их. В это время, в шестидесятые — семидесятые годы, была уничтожена примерно пятая часть населения земного шара, и с тех пор немцы ведут себя более или менее спокойно; только иногда припугнут кого-нибудь или начнут задирать японцев или итальянцев. Верно?

— Верно. Именно так мы учили в школе.

— Вот, я рассказала тебе, что я узнала в детстве. А теперь назови американских президентов.

— Если я не смогу, мои родители сделают из меня котлету. Вашингтон, Гамильтон, опять Вашингтон, Монро три срока, Перри…

— Достаточно. В моем списке сначала Вашингтон, после него Адаме, Джефферсон, Бэрр, Мэдисон. У вас были Линкольн и Гражданская война, так?

— Ага. Линкольна убили, но у нас это случилось в разное время.

Хелен кивнула:

— Хорошо, с этого и начнем. Как насчет деталей?

Твои бабушка и дедушка когда-нибудь жаловались, что по приезде в Новую Зеландию пришлось переучиваться на левостороннее движение?

— С чего им жаловаться? В Америке, как и во всех англоговорящих странах, было левостороннее движение.

— Когда я была маленькой, — ответила Хелен, — американцы ездили по правой стороне. Как и канадцы.

— Чем это канадцы отличались от людей из других штатов?

— Дай определение Канады.

— Э-э.., большой штат к северу от озера Эри, между Мичиганом и Квебеком.

Она решительно кивнула.

— Кто построил первый аэроплан?

— Братья Райт. Летали на нем в Китти-Хок в 1903 году.

— Лучшая бейсбольная команда всех времен и народов?

— Ну, наверное, большинство назовет команду «Янки»

1927 года — Рут, Гехриг и другие парни.

— Видишь, как странно. Наши исторические события совпадают по мелочам, но отличаются в крупных датах, примерно с одинаковой частотой. Кто был президентом во время Второй мировой войны?

— Франклин Рузвельт.

— То же самое. Видишь? Абсолютно разные модели произошедших событий и эти странные совпадения в деталях. Какое же предположение мы должны сделать, чтобы совместить их?

— А я думал, что на сегодня работа уже закончилась.

— По-моему, у нас нет особого выбора, — вздохнула Хелен. — Чем больше я над этим размышляю, тем сильнее хочу во всем разобраться. Уверена, что мы что-то неявно предполагаем, и это мешает разобраться.

Внезапно мне пришла в голову странная мысль, и я спросил:

— Как мы познакомились?

— Ты не помнишь? — Хелен ошарашенно смотрела на меня, криво улыбаясь.

— Представь себе.

— Ладно, — без удовольствия ответила она. — В колледже Уитмена проходило распределение по факультетам, и мы сидели рядом, потому что наши фамилии стоят одна за другой, по алфавиту. Казначей выступал с ужасно скучной речью, и ты начал писать мне записки.

Я застонал.

— Мы пришли в колледж не одновременно. Ты там уже провела целый год. Ты поступила в 2055 году, а я — в 2056-м. Мы познакомились, когда ты дала в газете объявление о Пушинке. Меня как раз только что наняли на работу.

— Вот это да! А я и забыла. Бедная Пушинка. Но когда это произошло, мы уже встречались, Лайл, как же мы могли познакомиться благодаря моей кошке? И почему я поместила в газете некролог о кошке?

— Некролог? Я говорю не о том, что было два года назад, когда она умерла от старости.

— Ее сбила машина вскоре после того, как мы с тобой начали встречаться.

— Я познакомился с тобой, потому что ты потеряла кошку, а я ее нашел у себя во дворе. Я прочел объявление в газете, поймал ее и…

— Я поняла, что ты хочешь сказать. Наши воспоминания различаются не только в крупных событиях, так?

Почти во всем. — Она уставилась на меня. — Мы кое-что выясняем, но я не уверена, что хочу это выяснять.

У меня мелькнула догадка.

— Позволь спросить кое о чем, имеющем к этому более прямое отношение. Ты когда-нибудь отказывалась от возможности научиться хорошо стрелять из пистолета или владеть тем арсеналом, с которым ты так лихо управлялась вчера вечером?

Она уставилась на меня и ответила:

— Да, отказывалась, теперь я вспоминаю. Когда я училась на втором курсе магистратуры и подумывала о том, чтобы дальше заниматься изучением Рейха, как-то, оказавшись совсем без денег, попробовала устроиться на работу в контрразведку. Они не хотели брать меня в качестве аналитика и предложили воспользоваться случаем и заняться физической подготовкой. Потом я нашла подходящую работу, бросила учебу и проработала год, так что физ-подготовка мне не пригодилась. Думаю, что, если бы не нашла тогда работу, наверное, пошла бы тестироваться и стала шпионом, полицейским или кем-нибудь в этом роде и научилась бы пользоваться ножами, пистолетами и прочим оружием. — Она встала, сделала глоток вина, подошла к окну, пристально всматриваясь в темноту. — Вот так оно и было, правда? Незначительное событие в моей жизни могло сделать из меня женщину, которая умеет обращаться с оружием так же хорошо, как ты видел два дня назад. Но как же все это проявилось и почему я здесь? Я помню, что в тебя стреляли, Лайл, и думаю, что это так. По крайней мере частично.