— Знакомо, — осторожно согласилась Наташа. — Чем дольше не видишь любимого человека, тем сильнее хочешь коснуться его…

— Да-да, — пылко продолжил наследник. — Просыпаешься среди ночи — и начинаешь искать ее рядом, а потом открываешь глаза — и понимаешь, что ее нет. Нет ни здесь, ни во дворце, и, может статься, ты никогда больше ее не увидишь, не сможешь ее обнять, не услышишь ее смеха!.. Натали! Меня сводит с ума неизвестность!

Я не знаю, где она, что с ней, думает ли она обо мне…

— Уверяю вас, она чувствует то же самое, что чувствуете сейчас вы. Она очень переживает, — начала Наташа и осеклась.

Неосторожно, ах, как неосторожно!

— Вы с ней виделись? Вы говорили с Ольгой? Ради Бога, скажите мне, где она?

— Сожалею, Ваше Высочество… — Наташа старалась не смотреть наследнику в глаза.

— Так, — Александр нахмурился и встал. — Знаете и не хотите сказать.

— Я поклялась сохранить это в тайне. Я дала слово императрице…

— А вы все-таки не похожи на своего брата, Натали, — разочарованно промолвил Александр. — Он, по крайней мере, искренне верил, что любовь превыше долга. И он на деле доказал это.

— Но к чему его это привело! — воскликнула Наташа.

— Я понял вас, сударыня, — жестко прервал ее Александр. — Я все понял, и не смею вас дольше задерживать.

Наташа хотела возразить ему, но спохватилась и выбежала из кабинета цесаревича.

Александр дал себе время успокоиться и направился к отцу. Не застав его в кабинете, он прошел в его покои, где застал отца в весьма колоритной позе, не оставлявшей никаких сомнений относительно его намерений в отношении фрейлины императрицы графини Нелидовой, которую он сжимал в своих объятьях.

— Отец! — вскричал Александр.

Нелидова ловко высвободилась из объятий императора и скрылась в потайной комнате рядом с камином. Николай был зол и не скрывал этого.

— Разве тебе было назначено?

— Нет, — растерялся Александр.

— Тогда почему ты здесь?

— Я… — замялся Александр. — Я просто хотел…

— Что ты лепечешь, как ребенок! — прикрикнул на него отец. — Учись выражать свои мысли прямо и точно. Уж если ты оторвал меня от важного дела, постарайся объяснить — почему.

Окрик подействовал отрезвляюще, и Александр взял себя в руки.

— Отец, мне странно это видеть…

— Что именно? — как ни в чем не бывало удивился Николай.

— Вы заставили меня расстаться с Ольгой, а тем временем сами.., здесь… с любовницей!

— Вот именно — с любовницей, — надменно улыбнулся Николай.

— Что вы хотите этим сказать? — не понял Александр.

— Любовница знает свое место.

Знает, что она — всего лишь шалость в жизни государя, минутная слабость, увлечение, которое никоим образом не может повлиять на судьбу государства и его монарха, — нравоучительно произнес Николай. — Я никогда не смешивал семью и любовниц. И никогда не забывал, что важнее для меня и отечества.

— Но это же грех! Вы унижаете маман!

— Ваша мать — мудрая женщина, и она бесконечно предана мне и интересам семьи. Равно, как и я. — Николай улыбнулся снисходительно и по-отечески. — Сердце здесь не затронуто, ибо главная любовь в жизни императора — Россия. Только Отечеству он верен до последнего вздоха. И ты достаточно повзрослел, чтобы понимать, что не следует смешивать истинные чувства и развлечения. У тебя может быть сколько угодно связей, но ты ни на минуту не должен забывать, что это всего лишь развлечения. Без них жизнь становится пресной. Но если они начинают затрагивать твои чувства, их нужно отсекать без всякой жалости!

— Как можно отсечь любимого человека? — с негодованием воскликнул Александр.

— Александр, никогда не допускай, чтобы женщина, которой ты увлекся, была слишком близка тебе.

Любовь и близость — понятия, которые должны касаться только твоей семьи! Любовь к семье даст тебе силы управлять государством. И поэтому твоей супругой не может стать случайная женщина…

— Ольга не случайная женщина!

— Запомни, — тон государя снова стал жестким и назидательным, — женщина, которая согласна на роль любовницы, никогда — ты слышишь? — никогда не может стать женой! Тем более императора. Но она может помешать тебе стать им!

— Вы ошибаетесь, отец!

— В самом деле? — недобро усмехнулся Николай. — А разве не ты давеча содействовал поимке «опасного заговорщика» Жуковского?

— Это была провокация! — вскричал Александр. — Это вы подсунули мне какие-то бумаги. Я не доносил на Василия Андреевича!

— Нет, конечно, нет, — примирительно сказал Николай. — Но ты, не глядя, подписал представленные тебе на подпись документы. И тебе было совершенно безразлично, что в них написано, и станет ли кому-либо хуже, оттого, что ты утвердил их! Слава Богу, Василий Андреевич все понял правильно — тебя требовалось проучить!

— Даже ценой сердечного приступа у Жуковского?

— Это была всего лишь мигрень.

А вот ты впредь будешь внимательнее к делам государственным!

— Императрица просит вас выйти к ней, — доложил камердинер.

Николай недовольно поморщился, но вышел из покоев в холл, пропуская вперед Александра.

Государыня ждала их в сопровождении красивой, высокой девушки, чье лицо показалось Александру страшно знакомым. Господи Боже! — вдруг понял он. — Она так похожа на Ольгу!

— Мой друг, — сказала императрица, — я хотела представить вам мою новую фрейлину — Екатерину Нарышкину. Ее знатному роду, давшему России Петра Великого, более пятисот лет.

Подойдите ближе, дитя мое!

Екатерина приблизилась — она была по-настоящему хороша и умела держать себя, шла с особой осанкой — словно плыла, и кланялась с превеликой грациозностью. Николай улыбнулся ей приветливо, даже слишком приветливо — Александр заметил это и нахмурился. И поэтому, когда девушка подошла к нему, старался на нее не смотреть, уводя взгляд в сторону от античной белизны ее плеч и чуть припухлых, изумительно очерченных губ.

— Для меня великая честь служить при дворе, — скромно промолвила Нарышкина. — Обновленный дворец так великолепен!

— Катенька не была в Зимнем Дворце со времен пожара, — пояснила императрица и добавила, обращаясь к сыну. — Александр, будьте любезны, покажите дворец и расскажите фрейлине, что удалось сделать реставраторам за столь короткий срок.

— Прошу прошения, Ваше Величество, — не очень вежливо ответил Александр, — но меня ждут важные государственные дела. Извините, сударыня.

— Отложим экскурсию на другой раз, — с любезной улыбкой согласилась Нарышкина.