сдавать позиции. Но проигранная битва не означает поигранную войну. И я начала наступление на другом фронте. Пока пират завоевывал мой рот, я пыталась ногами спихнуть его тушу с себя. Выбраться было крайне непросто, но я старалась выворачиваться, и не давать ему возможности раздвинуть мои ноги ещё шире. Злость сместилась и сконцентрировалась внизу живота. Теперь она горела и выжигала меня изнутри. Этот огонь полыхал и сжигал нас обоих. От этого огня стало жарко и захотелось избавиться от одежды.

Мой пленитель и в этом меня опередил. Он начал стягивать с меня рубашку, не заботясь о такой мелочи как пуговицы. За ней последовали обувь и брюки. Его горячие руки прошлись по моему телу, разгоняя огонь по моим венам. От этого сжигающего изнутри жара я уже не могла сдержать стона. Моё тело под ним выгнулось, требуя выхода для моего внутреннего огня. Тео накрыл моё тело своим, заставляя плавиться и сгорать ещё сильнее. Я не сразу сообразила, что мои руки уже свободны. А обнаружив, решила воспользоваться этим и продолжить сопротивление. Хотелось рвать его плоть и добраться до самого его сердца. Злость пульсировала и требовала решительных действий. Я схватила его за рубашку, в надежде сорвать её и добраться до тела. Тео зарычал и оторвался наконец от моих губ. Его глаза горели неистовым огнём, дыхание было сиплым и частым. Он перехватил мои руки вновь завёл их мне за голову. От Отчаяния я застонала и заерзала под ним.

Тео наклонился к моему уху и провёл по нему кончиком языка. У меня перехватило дыхание. А его наглый язык спустился на шею и продвигался все ниже. Вот он рисует невидимые глазу узоры на моей ключице, и его дыхание щекочет кожу.

Моя грудь налилась и отяжелела. Я чувствовала, что если он сейчас не прикоснется к ней, я просто умру! Соски напряглись и молили, чтобы пират лизнул их. Это невыносимое чувство заставило моё тело выгнуться на встречу его рту. Мужчина неторопливо спустился ниже и я почувствовала его горячее дыхание на своей изнывающей груди. Одной рукой он сдвинул моё белье и сосок мигом затвердел ещё больше на открытом воздухе. Настолько болезненного желания, чтобы его взяли в рот, я ещё никогда не испытывала. Воспользовавшись тем, что все моё внимание привлекает его язык, мужчина быстрым и ловким движением перетянул мои руки ремнём и зафиксировал их в изголовье кровати. И в тот момент, когда я готова была начать вырываться из захвата, его горячие губы сомкнулись на моем соске. Это кто так стонет в комнате? Тут есть кто-то третий? Нет? Это мой голос? Я с трудом его узнала: низкий, полный мучительного желания. Пират уже не размениваясь на осторожность, сжал мою грудь с силой, граничащей с болью. От сладко-болезненого ощущения в груди, моя спина выгнулась и прижалась плотнее к большому и сильному телу мужчины. Его руки, уже не занятые удерживанием меня, скользили по телу, вызывая дрожь.

Дыхание мужчины стало сиплым и он схватив другой сосок, тихо застонал. От его стона мне захотелось развести ноги ещё шире. Хотелось, почувствовать всю тяжесть его тела. Мужчина просунул руку между нашими телами. Там, внизу, где бушевал огонь, выжигая меня и требуя, чтобы он его погасил, он остановился. Присобрав края моих трусиков, он скрутил и провёл ими по самой чувствительной точке моего тела. Мой вскрик. Он повторил это еще раз, доводя моё дыхание до дыхания спринтерского марафонца. Я извивалась под его рукой и настойчиво требовала прекратить мучить меня таким образом. Но этот садист сделал даже хуже. Выпустив моё белье, он прижался ко мне своим пахом. Тонкая ткань брюк не скрывала его сильного возбуждения. Он прижался ко мне, и я смогла даже сквозь одежду прочувствовать его размер. Он уткнулся в мою промежность и с силой надавил. Словно он хотел проникнуть внутрь, несмотря на разделяющую нас одежду. От толчка я выгнулась и поддалась на встречу. Тело жило во своим законам и голос разума затопило волной дикого возбуждения. Его Толчок. Мой всхлип. Его толчок. По внутренней поверхности бедра потекла моя влага. Мужчина завладел моей грудью и с силой сжал её в момент следующего толчка. Уже не всхлип. Крик. Руки над головой забились в истерике, желая вырваться и схватится за его плечи.

— Выпусти! — мой полу-выдох, полушепот.

— Нет… — его шепот щекочет мою грудь.

— Прошу! — тело выгнулось и молит о пощаде.

— Ты не контролируешь себя.

— А ты?

Тёмный, возбужденный взгляд голодного самца.

— Ты просишь о пощаде. Не я…

— Ты тоже будешь о ней просить… Умолять… — мой голос хрипит. И что-то древнее, темное поднимается из моих глубин. То, что знает каждая женщина и чему не может противиться ни один мужчина. Зов плоти.

Моё дыхание меняется и теперь я уже обхватила пирата ногами. Выгнулась. Потерлась. Не зря это называют войной полов. И мы оба знаем, кто проиграет в этой схватке…

Глава 20

Мужчина явно не хочет сдавать позиций и обхватив мою грудь, терзает сосок своим горячим языком. Втянул внутрь и перекатывает. Я не выдержала и застонала первая. Мой стон действует на него как хлыст. Он вздрагивает и сильнее прижимается. Потерлась об него, как изголодавшаяся мартовская кошка. Посмотрим, кто кого. Руки у меня заняты. Но язык свободен. Он не сможет выиграть. Победа будет за мной.

— Прошу… Ещё…

Он застонал. Я закусила губу от волны возбуждения.

— Сними все…

— Нет… — он хрипит.

— Я хочу тебя. Сейчас. Прошу!

— Девочка, ты не в себе. Это пройдёт…

— Прошу… — я шепчу. От моего тихого шёпота у него вырывается тихий стон.

— Я не могу…

Он как под гипнозом тянет руку вниз и я раздвигаю ноги ещё шире. Его палец скользит по моей влаге, размазывая её. Палец замер у самого входа. Но лишь на секунду. Затем он резким, сильным рывком вошёл в меня уже двумя сразу и на всю длину.

— О! Да! Ещё! Прошу! Сильнее!

Ни один самец не выдержит такой просьбы. Он начинает понимать, что проигрывает мне. И решил не сдавать позиции.

Я двигаюсь вслед за его рукой и всхлипываю от Отчаяния, когда он отодвигается от меня. Хочу ещё. Мне мало! Накатывает злость пополам с диким возбуждением. Я не даю ему возможности вырваться из плена моих ног. Но он и не вырывается, лишь тяжело дышит и смотрит на меня, проверяя, готова ли я к капитуляции. Как бы не так! Не дождётся!

Я