Фотографии были моими. Точнее, не так – я была изображена на них рядом с Игорем. Кто-то снимал нас со стороны в движении, в обычной жизни.

Черт!

– Узнала себя?

Егор был зол, потому что он явно видел мою реакцию. Вмиг стало душно и тревожно. Сердце бешено колотилось, а воздуха стало не хватать. Господи, вот позорище-то!

– Конечно узнала. Откуда это у тебя? – я хмурилась, понимая, что предстоит тяжелый разговор, не самый приятный для меня. Но мне не понравилось, что кто-то собирал досье на меня. Или инициатором был Егор? Тогда это вдвойне обидно. Но эти фото сделаны давненько, еще до операции и тогда мы точно не были с ним знакомы.

Я смотрела в глаза своему начальнику, пытаясь увидеть там правду. Понять, почему и зачем мы сейчас обсуждаем это. Что произошло?

– То есть, ты не отрицаешь, что знаешь этого мужчину? – а Егор между тем, был похож на каменную глыбу.

Надо успокоиться и все ему объяснить.

– Знаю. Только не понимаю кто и зачем сделал эти фотографии.

– Это так важно?

– Конечно.

– Что тебя связывало с Измайловым? Или связывает до сих пор? – голос, которым можно разрубать пространство, крепко сжатые кулаки и желваки, что «играли» на его лице, выдавали высочайшую степень напряжения мужчины. А я не понимала, почему Егор так злится. Хотя, конечно, предполагала.

Это связь порочила меня. Но ведь я не виновата…

– Егор, я же живу здесь, ты каждый вечер можешь наблюдать меня в этой квартире. Я ни с кем не встречаюсь. Кроме тебя. – я конечно же пыталась говорить спокойно и размеренно, но у меня это плохо получалось, потому что волнение потряхивало, давя и накатывая волнами.

Всего одна ошибка и уже второй раз мне приходится бледнеть и оправдываться. Разве так меня воспитывали родители? Разве такими принципами я жила?

– Егор, это было давно, и не думаю, что сейчас…

– За какие услуги он перевел тебе три миллиона рублей? – горящая бездна отражалась в глазах мужчины. Похоже, он начал терять самообладание. – Или будешь отрицать, что получила от него деньги?

Надо говорить правду. Рассказать ему все как было.

– Не буду отрицать. Игорь действительно перевел такую сумму на мой счет.

Мне было стыдно говорить об этом, по-сути оправдываться, но я поняла, что Егору важно знать правду. Не знаю, откуда у него эти фотографии, почему он так взбесился, но с этим обязательно нужно разобраться и поведать ему правду, объяснить, что я…

– Я думал ты другая, Варя. – сипло, практически беззвучно произнес Егор и откинулся в кресле. Его руки сжимали подлокотники, подбородок чуть вздернут вверх, а глаза… Глаза были чужими. Я не узнавала сейчас того чуткого, страстного и нежного одновременно мужчину, который несколько дней боготворил меня, который относился с заботой и вниманием, который подарил мне самые чудесные эмоции, какие только были в моей жизни. Никогда еще я не испытывала ничего подобного. Я поверила в счастье рядом с ним. Я поверила в свою «нормальность», я смогла перебороть все свои «нет» и «нельзя», которые в последнее время так усердно «взращивала» в своей душе.

Я просто была женщиной, которая влюбилась и чувствовала взаимность в ответ!

Но, похоже, я слишком неопытна в отношения с мужчинами. Слишком наивна. Свои эмоции и чувства переложила на Егора.

– Другая? – было трудно произнести даже пару звуков.

– В конце концов, не ты первая, и видимо, не последняя. – ухмыльнулся мужчина, а я заметила, как в его взгляде скользнуло презрение. – Сколько ты хочешь? Браслета достаточно, или надо больше? Не знаю, сколько вы встречались с Измайловым, что он заплатил тебе такую сумму, но со мной ты была не так долго, поэтому можешь забирать побрякушку и уходить. В твоих услугах я больше не нуждаюсь. Игнат тоже.

А?

Что?

Это…шутка?

Открыла рот и не могла поверить в то, что услышала. Разве так бывает?

– Завтра утром будь добра покинуть квартиру, как только Ольга Ивановна придет. В течение десяти минут Марина вышлет тебе документ с отказом от претензий, завтра же его распечатай и подпиши. – Егор быстро поднялся и не смотря в мою сторону, четким шагом направился на выход.

И только через пару секунд до меня наконец дошло.

– Егор, стой! – я подскочила и кинулась к нему. – Ты не так понял, я…

И в этот момент дверь прямо перед моим носом захлопнулась, отрезав меня от мужчины. Он даже не остановился, не сбавил скорость. Не захотел услышать.

А я стояла и чувствовала, как с меня стекают помои. Грязные, вонючие и вызывающие отвращение. Вот тухлые помидоры на плечах, а это кусок испорченного хвоста селедки, а это…

Боли не было. Только безысходность.

Осознание того, что я обманула себя. Сама виновата. Сама придумала себе историю в розовых тонах, а теперь пожалуйста, возвращение в серую унылость.

Было противно. Противно от того, что не смогла постоять сама за себя, что не успела рассказать, что позволила себе влюбиться.

Я дала себе надежду на то, что не могло никак случиться. Я расслабилась, перестала держать себя в руках, и наоборот, слишком размечталась, что мне дозволено быть счастливой.

Какая же я дура! Глупая, доверчивая, все еще живущая воспоминаниями о той, другой жизни, где я мечтала и верила в лучшее. Но судьба, в который раз опустила меня в чан с отходами… Показала, где мне и моим чувствам самое место.

Ну почему? За что?

Игнат, мой дорогой мальчик. Ребенок, чья улыбка подарила мне свет. Теперь его не будет в моей жизни. Больше никто не будет капризничать на моих руках, пытаясь вырваться и убежать, чтобы я ринулась искать. Никто не будет обнимать меня своими крошечными, но уже такими крепкими ручками. Никто не назовет меня «мама». И пусть это неправильно, но господи, как же это было приятно. Немыслимо теперь жить и знать, что я не смогу вдохнуть этот удивительный аромат маленького ребенка!

Слез не было.

Я не особо понимая что делаю, прошла к дивану, с отсутствующим взглядом мимолетом пробежалась по фотографиям, бумаге, конверту. Не было сил и желания убирать.

В конце концов, это уже не важно.

Ярким пятном на столе выделялись коробка и футляр с браслетом, к которым мне было противно даже прикасаться. Я все еще не до конца поверила, что Егор меня послал. Где-то внутри, маленьким зародышем теплилась надежда, что он сейчас откроет дверь с улыбкой и скажет, смеясь надо мной, что это был розыгрыш. Прикол. Шутка.

Но время шло, а этого не происходило. Я стояла как вкопанная, смотря на красный футляр и понимая, что все не так.

Сколько длился мой ступор, не знала. Но в какой-то момент просто отмерла, развернулась и вышла из комнаты, оставив все как было.