Он печально вздохнул, но от своей затеи не отказался, поднимался вслед за мной, не спросив разрешения и вообще вопреки моему желанию.

— В том-то и дело, что не могу, — с трагической патетикой проговорил Такер за моей спиной. — После всего, что между нами было, я, как честный человек, просто обязан… — Сердце в моей груди испуганно сжалось до размеров горошины, а потом раздулось, как воздушный шар, и заколотилось отчего-то не на положенном ему месте, а прямо в висках.

— …оказать тебе помощь в этом трудном и небезопасном деле, — как ни в чём не бывало продолжил алхимик, мне же понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Шутник. Если мой дед когда-нибудь узнает о том, «что между нами было», и мне, и Марку Такеру будет не до смеха.

— Думаешь, чтобы перекладывать с места на место записки бывшего некроманта Литлвиладжа, понадобится грубая сила? — попыталась уколоть его я, но судя по довольному смешку за моим плечом, мой укол отскочил от парня, как дробина от кожи слона. — Или надеешься поймать ту крысу, которая ночью переполох устроила?

Такер фыркнул.

— Поймаешь её, как же. После того, что ты устроила? Да она, если не дура, уже до Сити добежать успела.

— А нечего было совать свой наглый нос, куда её не просили, — огрызнулась я.

Так, ехидничая и подшучивая друг над другом, мы дошли до секретной комнаты, а я так и не нашла нужных слов, чтобы отправить алхимика восвояси. А по зрелом размышлении и вовсе поняла, что не хочу этого делать. Марк Такер, может, и бесил меня своей наглостью, но вместе с тем он излучал такую мощную уверенность в себе, что и я рядом с ним чувствовала себя спокойнее. Даже несмотря на страх быть выведенной на чистую воду.

Опять-таки, а вдруг придётся шкафы с места на место передвигать? Я видела алхимика без рубашки. Перед глазами, как наяву, встала вздымающаяся от частого дыхания грудь, голые плечи, руки, бугрящиеся тугими мышцами…

Проклятье! О чём я только думаю?

В тайном кабинете Рамира Мёрфи я, старательно игнорируя насмешливый взгляд алхимика, убрала все сигналки.

— Ищем любые записи и книги по тёмной магии, — озвучила я план работ. — Всё найденное складываем на стол. Я с этого конца начинаю, а ты — с того.

Молча мы принялись за дело. Я скрупулёзно брала в руки каждую книжку, листала страницы, просматривала содержание. Нашла несколько учебников с интересными — и полезными! — пометками на полях и отложила их в сторону.

— «Тёмная энергия и способы её выявления», — прочитал вслух название одного из учебников Такер. — Не знал, что эта литература считается опасной. Мне казалось, некроманты это на первом курсе изучают.

— Может, и изучают. Мне-то откуда знать? — недружелюбно буркнула я и осеклась, когда у Такера удивлённо вытянулось лицо. Вот же я балда! Чуть не погорела на пустом месте!

— В том смысле, что меня дед всему ещё в младенческом возрасте научил, задолго до академии. А уж там я на неинтересные лекции попросту не ходила.

— Понятно… — протянул Такер.

— И вот мне интересно, зачем опытному некроманту хранить книжки для детей. Ещё и с пометками.

— Действительно, — согласился со мной Такер и вернулся к изучению своей полки, но уже несколько минут спустя заговорил снова:

— Думаешь, Мёрфи был чернокнижником?

Я вздохнула и честно призналась:

— Не знаю. Одно скажу точно: тёмной энергией он пользовался. Аккуратно, умело, на жителей это точно никак не повлияло. Но маги гиблых земель наверняка верили в то, что укротили тьму. И с последствиями их самоуверенности мы сталкиваемся по сей день. Понимаешь?

Такер посмотрел на меня. В свете магических светильников его взгляд казался странным. Непонятным, тяжёлым и отчего-то смущающим. Я поёжилась, а он отвернулся и обронил короткое:

— Вполне.

— Просто мне нравится Литлвиладж, и я не хочу, чтобы с его жителями приключилась беда… — внезапно почувствовав себя виноватой, пояснила я. — Нашёл что-нибудь интересное?

— Ищу…

Позабыв о времени, мы провозились несколько часов. И опомнились, только когда за стенами дома принялся истошно орать Кокот. Переглянувшись, мы выбрались из тайной комнаты в зомбирум, и увидели, что за окнами уже давно стемнело.

Это же нужно было так увлечься? Я ведь обо всём забыла? О Джейми, о том, что он без меня ходил к портнихе, о его свидании, о дедушке-призраке, который должен был мне показать, где на кладбище Мёрфи спрятал артефакты.

И пусть это прозвучит нелогично, но перед Такером тоже было неудобно.

Выйти из дому незамеченной не получилось. И всё бы ничего, но замеченную меня одну отпускать отказались. На редкость благородный алхимик мне попался. Мои однокашники, когда выпадал случай опробовать оборудование в новой лаборатории, по сторонам не пялились. Какое там! Они бы не заметили, даже если бы рядом с ними приземлился с огнём и рёвом самый настоящий дракон.

А я не дракон. К тому же шла тихонечко-тихонечко, но Такер всё равно вскинул голову — он в этот момент какой-то ящик разбирал на лабораторной половине нашей общей кухни — и подозрительно сощурился.

— А ты куда это на ночь глядя?

Вопросы подобного толку мне только маменька с папенькой задавали. А всё потому, что братья с кузенами предпочитали не связываться с единственным в доме алхимиком (сиди и думай потом, не подмешал ли тебе кое-кто в суп слабительное или что похуже), а дед… Когда дед ночевал с нами под одной крышей, не то что я, даже маменька не рисковала выходить в сад после шести вечера без сопровождения.

Когда же Такер в довольно агрессивной форме поинтересовался о цели моей прогулки, я от неожиданности сказала правду:

— На кладбище.

Он демонстративно посмотрел на ходики.

— В одиннадцатом часу ночи?

Я пожала плечом. По большому счёту, рассказ Джейми о его свидании мог подождать до утра, да и с портнихой, я уверена, они договорились без проблем (были бы проблемы, мальчишка обязательно прибежал бы с отчётом). Да и разговор с Таном-старшим об артефактах, оставленных на вверенном мне кладбище проходимцем Мёрфи, можно было отложить на завтра.

Но стоило мне войти в спальню и посмотреть на кровать, как сон улетучился, а усталость затерялась за ворохом тревожных мыслей. Не теряя времени, я спустилась вниз, и тут столкнулась с проблемой.

— Ни один мужчина не отпустит женщину ночью на кладбище одну, — сказала моя проблема с таким энтузиазмом в голосе, что мне сразу стало грустно. — Я иду с тобой!