Меня возмутили его слова, но тело не собиралось понимать всю их оскорбительность и по-прежнему сгорало от желания.

— Я тебя ненавижу.

Он стиснул зубы, сверкнув глазами, и прорычал:

— Хорошо.

А потом набросился на меня в голодном, мстительном поцелуе, на который я мгновенно ответила. Он обвил меня руками и с силой прижал к своей обнаженной груди, вызвав во мне прилив восторга и слабости одновременно.

В его слишком сильном объятии было какое-то отчаяние, и это разбудило во мне огонь. Я завела руки ему за спину и стала ласкать каждый бугорок мышц, а поцелуй становился все более диким и страстным: наши языки сцепились в безумном танце, зубы терлись о губы и кусали их до боли, мы тяжело дышали, стонали, вскрикивали…

Никто не целовал меня так.

Никто.

Этим поцелуем была стерта обида его последних слов.

Этим поцелуем было стерто все.

На мне все еще было белье, и он помог мне от него избавиться. Затем перевернул на спину, продолжая целовать, и я почувствовала его огромный твердый член на моем животе, который настойчиво двигался вниз. Он вошел в меня, и я издала протяжный стон, в исступлении царапая ногтями его спину.

— Какая ты сладкая… — прошептал Калеб мне в лицо.

Через пелену желания ко мне пришло понимание того, почему мне так хорошо.

— Презерватив! — я замерла сама и остановила его.

Он взглянул на меня с изумлением, которое даже не пытался скрыть. Видимо, нечасто ему доводилось забывать о предохранении. На его лице появилось недоверчивое выражение, и он чуть сморщился от боли, когда выходил из меня. Однако это острое, болезненное для нас обоих наслаждение было таким сильным, что вместо того чтобы вынуть член, он еще глубже, резче и мощнее вонзился в меня, заставив меня испытать взрыв неземного блаженства.

И еще раз.

Я практически впала в экстаз.

Я растворялась в нем.

Я готова была кончить.

Но где-то на обрывках сознания голосок моего прежнего разумного «я» твердил, что, хотя я и пью противозачаточные таблетки, их эффективность не стопроцентна, а кроме того, он еще не прислал мне выписку от врача, которую обещал.

— Калеб… — прошептала я, задыхаясь, — пожалуйста…

Я услышала возглас разочарования и досады, но он остановился, крепко прижимаясь бедрами ко мне, закрыв глаза и стиснув зубы от напряжения. Потом резко соскочил.

— Не двигайся, — приказал он, исчезая в соседней комнате.

Несколько секунд спустя он уже снова был на мне. При взгляде на его раздосадованное, почти мальчишеское лицо на меня напал смех, но он замер на губах, потому что Калеб крепко взял меня за правое бедро, перевернул набок и жестко вошел в меня.

Ощущения были другие, но все равно восхитительные.

Позже, когда мы оба лежали бездыханные и счастливые, он разжал объятия и, опершись на локти, лег на меня, лицом между грудей. Животом я ощущала его горячее дыхание. Он стал целовать мне живот, нежно, почти благоговейно.

Это было так хорошо и совсем не похоже на него.

Это было так приятно. Слишком приятно.

Поэтому я поспешила все испортить:

— Думаю, мне пора.

Калеб напрягся. Через несколько секунд молчания он поднял голову, но лишь затем, чтобы дотянуться ртом до моей груди. Он покрыл ее поцелуями, сосал и лизал мои соски до тех пор, пока я не почувствовала, как во мне снова просыпается желание. Я вцепилась ногтями в его плечи, и он посмотрел на меня. Взгляд был твердым и уверенным:

— Я с тобой еще не закончил.

И я снова подчинилась его сексуальным чарам.

— Что ты хочешь со мной сделать? — прошептала я.

— Что ты мне позволишь с собой сделать?

Мое сердце заколотилось, потому что интуитивно я уже понимала, что нам не хватит еще одной ночи, чтобы «закончить» друг с другом. Мысль, что я вернусь сюда завтра, а возможно, и послезавтра, наполнила меня странной смесью предвкушения и беспокойства. Однако это беспокойство не могло остановить меня.

Я была не в силах отказаться от удовольствия, которое он доставлял мне:

— Ну… попробуй узнать.

Как я ни пыталась, но на работе на следующий день мне никак не удавалось сосредоточиться. Я витала в облаках, снова и снова прокручивая в уме события вчерашней ночи. А ведь я привыкла на работе думать только о работе.

К счастью, у меня была назначена встреча с Фредом Руссо, одаренным дизайнером, воплощавшим мои задумки по мягкой мебели и оконному декору. У него была маленькая команда талантливых швей, которые шили все — от штор, подушек и даже пододеяльников до обивки и чехлов на мягкую мебель. Уже несколько раз случались ситуации, когда я не могла найти нужного дивана или стульев для конкретного проекта. Тогда я сама придумывала модель и заказывала изготовление одному из знакомых мастеров-плотников, а потом уже Фред делал обивку.

Сегодня я ехала к нему, чтобы посмотреть, как он обтянул мебель для гостевого домика Патрис, а также сделать последние распоряжения относительно выбора тканей для каждой комнаты летнего домика Роксаны.

Мастерская Фреда представляла собой текстильный рай: рулоны за рулонами дорогих роскошных тканей — такое пестрое изобилие ставит некоторых клиентов в тупик. Тогда за них принимаю решение я. Разрабатывая дизайн помещения, я всегда ясно вижу, какие ткани и каких тонов хочу использовать. Однако клиенты типа Роксаны, которые мне не доверяют (тогда возникает вопрос: зачем они меня вообще наняли?), частенько начинают эти милые игры — «сегодня хочу кислое, завтра мягкое», что затягивает сроки проекта. А потом они же жалуются на то, что работы идут так медленно.

Мое терпение кончилось. Нравится это Роксане или нет, но ее последнее «да» и будет окончательным выбором.

Работать с Фредом всегда увлекательно, и на какое-то время я и думать забыла о вчерашнем приключении. Однако, как только я вышла из его мастерской, мой ум автоматически переключился в режим воспоминаний.

После нашего первого раунда — бурного, страстного, отчаянного, но такого сладкого — мы долго лежали в постели, с наслаждением лаская друг друга. Я и сейчас чувствовала прикосновения его щетины к своей коже, когда он исследовал ртом каждый сантиметр моего тела. На некоторых местах даже остались красные пятна, но я не возражала. Меня бросило в жар при воспоминании о том, каким он был внимательным и нежным. И он, в свою очередь, тоже позволил мне трогать и целовать его, где захочу.

Я вышла из его номера не раньше часа ночи. Калеб настаивал на том, чтобы вызвать такси, но это было глупо — я жила в нескольких минутах ходьбы.

Несмотря на то что в моих мыслях царил хаос, я была выжата как лимон, поэтому заснула, едва голова коснулась подушки. Однако утром, когда зазвонил будильник, я чувствовала себя на удивление бодрой и свежей, хотя спала только четыре с половиной часа. Я даже умудрилась сходить на пробежку.