— А что, твоя работа так неприятна? Может быть, я могу тебе как-то помочь?

Он чмокнул ее в ухо.

— Благодарю за такое самоотверженное предложение, но нет. Этим я должен заниматься сам.

Плам снова заерзала. Гарри схватил ее за бедра, удерживая на месте.

— А что ты ищешь?

— Просто скучные старые записи. Ничего такого, о чем тебе стоит беспокоиться.

— Я очень хорошо умею разбирать записи и буду счастлива помочь.

Гарри улыбнулся, и вокруг его глаз тотчас же проявились чудесные морщинки.

— Милая, если бы ты начала мне помогать, я бы не смог отыскать тут ни одной бумаги — был бы слишком занят, обдумывая, какое следующее супружеское упражнение хочу с тобой выполнить.

— Но…

— Нет, спасибо, Плам. Думаю, за неделю я справлюсь, и тогда, обещаю, сразу стану хорошим мужем.

Ее окатило таким чувством вины, что даже сердце болезненно сжалось. Гарри к ней так чудесно относится; ну как он может думать о себе, что он не совершенство? От стыда ее слова прозвучали раздраженно и неблагодарно:

— Очень хорошо. Если не желаешь разделить со мной свою ношу, я не буду совать нос не в свои дела.

Гарри расхохотался и чмокнул ее в подбородок.

— Как будто я мало на тебя навалил. — Сердце Плам упало. Он говорил игриво, но смысл сказанного был предельно ясен. Она плохо справилась с предложенными ей обязанностями. Ничего удивительного, что Гарри ей больше не доверяет. Но прежде чем она успела возразить, Гарри продолжил: — Раньше, чем я окончательно потеряю голову и займусь очаровательными грудками, которые, я точно знаю, прячутся под этим лифом, скажи, зачем ты меня искала?

Плам не могла посмотреть ему в глаза. Она закусила губу, приказала себе не трусить и выпалила:

— Это кое-что… неприятное.

Гарри застонал.

— Ну что ж. Давай выкладывай. Кто что натворил?

Месяц, проведенный за спасением животных, предметов, а иногда и людей от всегда разрушительного внимания приемных детей, помог легко понять, о чем он спрашивает.

— Дети ничего не натворили.

— Нет? Надеюсь, с другими несчастных случаев тоже не произошло?

Плам нахмурилась.

— Нет. Ты же знаешь: если бы что-то случилось, я бы тебе сразу рассказала, — но раз уж ты сам затронул эту тему… Гарри, тебе не кажется странным, что за последние несколько недель произошло много неприятностей? Сначала заболел Мактавиш — что-то съел, причем мы так до сих пор и не выяснили, что именно…

Муж изогнул бровь:

— По-моему, мы пришли к выводу, что он случайно наелся ядовитых ягод?

Плам покачала головой:

— Я в этом вовсе не уверена. Сам он говорит, что никаких ягод не ел, но я вижу, что он что-то скрывает. Потом к девочкам и Том привязалась та цыганка, когда они гуляли в поле…

— Да просто бродяжка какая-то, просила подаяния.

— …а потом Диггер упал с лошади. Ты сам сказал, что нашел под седлом две колючки, поэтому у бедняжки лошади не было выбора и ей пришлось встать на дыбы, когда Диггер оседлал ее.

Рука Гарри, сильно отвлекая, скользнула вверх по ее бедру.

— Да, но до этого мальчики играл и с попонами и вполне могли насажать на них колючек.

— Это вряд ли, — возразила Плам, стараясь не обращать внимания на исходивший от его руки жар.

— Но не исключено.

— Потом еще…

Гарри вздохнул — ему-то не приходилось ограничивать свои вздохи.

— Плам, ты собираешься перечислить все до единого происшествия, случившиеся за последний месяц? Если да, то я бы предпочел увидеть тебя голой, чтобы по крайней мере иметь возможность любоваться этим зрелищем.

Она хлопнула его по ползущей куда-то руке. Плам сильно досадовала на то, что дети после целого месяца ее попыток хоть как-то удерживать их в узде продолжали вести себя как безумцы.

— Гарри, я серьезно.

— Я знаю, милая, и очень благодарен тебе за то, что ты так переживаешь за детей, но близкое знакомство с ними вынуждает меня говорить напрямик: бедствия следуют за ними по пятам как тени. То, чего они не натворят сами, как будто притягивается к ним. Как только ты научишься принимать это, тебе сразу станет легче.

— Хмф. — Плам с ним не соглашалась, но понимала, что сейчас не время доказывать свою правоту.

— Это все, чего ты хотела?

— Нет, я хотела рассказать тебе кое-что, касающееся меня.

Его брови взлетели вверх.

— Тебя? И что такого неприятного ты можешь о себе поведать? Надеюсь, ты не передумала насчет меня и не собираешься сбежать отсюда с Хуаном?

— Нет, вовсе не это, — ответила Плам, не в силах удержаться и не ответить на его дразнящую улыбку. Она чмокнула мужа в кончик носа. — На свете не существует мужчины, который мог бы сравниться с тобой, Гарри.

Он тут же напустил на себя весьма самодовольный вид мужа, хорошо ублажающего жену, но поскольку этой самой женой была она, то Плам вовсе не возражала.

— Это… гм… насчет прошлой ночи.

— Прошлой ночи? — Его брови опять поползли вверх. — А что случилось прошлой ночью?

Под его взглядом щеки Плам порозовели. Дурацкие щеки. Она выполнила с Гарри уже великое множество супружеских упражнений, видела, трогала и пробовала на вкус практически каждое местечко на его теле, и все же всякий раз краснела, когда приходилось упоминать эти брачные игры.

— Вчера ночью, когда ты изображал «Матадора, столкнувшегося с диким быком», ты… ты… — Она уткнулась взглядом в его плечо. —…Осторожность тебе изменила.

— Ах вот оно что. — Теперь голос Гарри звучал несколько натянуто. Плам посмотрела на мужа, не зная точно, что ожидает увидеть, и сильно удивилась — его глаза были полны раскаяния, губы напряглись, а на щеке дергался мускул. — Прошу прощения, Плам. Я не хотел так делать, но движения матадора привели меня на край немного раньше, чем я ожидал. Заверяю, больше этого не повторится.

Все ее надежды рухнули.

— Не повторится?

— Нет. Я дал обещание и сдержу его.

Ах ты черт! Могла бы и сама догадаться, что это просто по ошибке, а не потому, что он смягчился. И все же Плам еще несколько недель назад пообещала себе, что, когда Гарри доверит ей свое семя, она доверит ему хотя бы один из своих секретов.

— Понятно.

— Плам? — Он пальцем приподнял ей подбородок и тревожно заглянул в глаза. — Я причинил тебе боль, когда изображал матадора?

— Нет, не причинил. Это всегда было одним из моих самых любимых упражнений, но Чарлз никогда не мог выполнить его как следует.