— Не может быть! — вырвалось у Хэрриет. Она не знала, то ли ей плакать, то ли смеяться. Она бессмысленно уставилась на транспарант, окруженный множеством воздушных шаров в форме сердечек.

— Надо же! Что-то шарики чересчур высоко привязаны. Как думаешь? раздалось у нее за спиной.

От неожиданности Хэрриет вскрикнула. Она пошатнулась и упала бы с балкона, но пара сильных рук поймали ее и притянули к сильному телу.

— Финн! — И, обвив руками его шею, она разрыдалась у него на плече.

— Как ты вошел? — спросила Хэрриет, когда рыдания стихли. Она вытиралась его большим носовым платком.

— Очень просто! — Он звякнул связкой ключей. — Да, я вернул твою связку ключей, — упредил он ее вопрос. — Но, видишь ли, я «честный малый» — как не преминул бы заметить Джордж! — и не привык к поражениям. Потому, прежде чем отдать тебе ключи, сделал дубликаты. А еще я должен признаться, — он озорно улыбнулся, — в тайном сговоре с Софи. Она должна была впустить меня на случай, если ты сменишь замки.

— Предатели, оба, — буркнула Хэрриет.

— Наши отношения вообще легкими не назовешь. И мне ничего не оставалось, как прибегнуть к запрещенному приему.

— И все же я не понимаю…

— Здесь очень шумно. — Он решительно взял ее за руку и повел назад в комнату. — Долго говорить я не буду. Так что много времени у тебя не займу, минуту-другую, не больше.

С седьмого неба счастливая Хэрриет прямиком шлепнулась на сырую землю. Только не это! Неужели он уйдет? Снова? Ведь он прицепил этот транспарант и…

— Какой кошмар! Все обитатели Ноттинг-Хилла видели надпись! ужаснулась Хэрриет. — Что мне делать?

— Мы что-нибудь придумаем. — Финн первым стал спускаться по лестнице.

К тому времени, когда они спустились и Финн плотно прикрыл за собой двери, напряжение Хэрриет возросло до предела. Она так разнервничалась, что не в состоянии была и слова сказать. Ее хватило только на:

— Может, чаю?

— Не откажусь, — спокойно ответил он и медленно прошел через всю комнату, став у стеклянных дверей и глядя в сад.

Хэрриет бросила взгляд на его профиль. Она готова была поклясться, что услышала в его голосе едва заметные насмешливые нотки, как будто он смеялся над ней. Но лицо его оставалось бесстрастным, и Хэрриет решила, что, верно, ошиблась.

Дрожащими руками она насыпала в чайник заварку. Финн все смотрел в сад. Хэрриет начала угнетать тишина, молчание становилось невыносимым. Она никак не могла придумать, о чем заговорить. Еще немного, и… она снова разревется, самым дурацким образом.

Эта сумасшедшая надпись ясно говорила о том, что Финн хочет жениться на ней. Но правда ли это? Даже если так, между ними все равно оставалось много неясного. И если она позволит себе хотя бы подумать о том, что у них может быть будущее, она сделает ужасную ошибку.

— А… как твоя нога? Тебе сняли гипс.

— Да, нога зажила, — ровным голосом ответил он. Хэрриет ждала, что он скажет что-нибудь еще, но Финн повернулся к ней спиной и все смотрел в сад.

— Ладно, Финн. Зачем ты здесь? — спросила она, передавая ему чашку, звякающую о блюдце в ее дрожащих руках.

— Не притворяйся, Хэрриет, — он покачал головой. — Незрячему ясно, зачем я здесь! — Он помолчал, но Хэрриет ничего не ответила, и он продолжил:

— Я так думаю, теперь твой черед, дорогая.

— Мой? — растерялась она и поскорее села в кресло, почувствовав слабость.

Воцарилось тягостное молчание, Финн пристально смотрел на зардевшееся лицо Хэрриет.

— Что ж, надеюсь, ты не станешь отрицать — я ясно заявил о своих намерениях, вывесив флаг.

— Ты о транспаранте… над кораблем?

— О нем самом… — губы Финна тронула легкая улыбка. — Я очень надеюсь, что ты окажешь мне честь. — Финн усмехнулся. — Да и то сказать, я истратил уйму денег. Твое слово способно сделать из меня законченного болвана!

Сердце подсказывало Хэрриет одно, разум совершенно другое. Она решила тянуть время.

— Как тебе удалось разыскать этот чудной корабль?

— Долгая история, но если коротко, то дело было так. Обычно участники карнавального шествия весь год готовятся, собирают деньги, чтобы заплатить за костюмы, музыку и прочее. Один мой коллега слышал от своей младшей сестры, что у одних участников карнавала слинял организатор, прихватив всю сумму, которую они копили целый год. Я разыскал их и предложил им сделку. Они получают от меня деньги и делают с ними все, что хотят, но должны повесить мой транспарант.

Снова наступило долгое молчание. Финн стоял и смотрел на Хэрриет. Та старательно отводила взгляд, нервно сжимая и разжимая руки, сложенные на коленях.

— Итак, Хэрриет? — наконец нарушил он молчание. — Ты выйдешь за меня? Хэрриет не ответила.

— Если мне не изменяет память, во время свадебной церемонии произносят следующее: «…забыв прочих, храня ей верность до скончания дней ваших». Я всегда считал, что в супружеской жизни так и должно быть. Потому никогда ни одной женщине не предлагал своей руки и сердца, зная, что не готов хранить ей верность.

— Ох, Финн… — Хэрриет почувствовала комок в горле.

— Любимая моя, — с нежностью произнес Финн. — С тех пор, как мы поцеловались у меня на кухне, я даже не взглянул ни на одну женщину. И клянусь тебе — мне ни с кем не было так хорошо, как было с тобой. Поверь мне, любовь моя, на всю жизнь, до конца дней моих ты будешь для меня единственной.

В голосе его звучала неподдельная искренность. Но не настоящее тревожило ее, а будущее.

— Знаешь… у меня нет той выдержки, я не так искушенна, чтобы состязаться с твоими подружками. Я не смогу примириться с твоими развлечениями на стороне, — призналась Хэрриет. — Я не хочу стать ревнивой женой, мучительно гадающей, изменяешь ты мне или нет. Ты… ты разобьешь мне сердце!

— Глупости! — решительно возразил он. — Ладно, давай с самого начала. Правильно ли я понял, что ты любишь меня, Хэрриет? — призвал он ее к ответу.

— Погоди! — возмутилась она. — Мы, знаешь ли, не в суде. И не допрашивай меня, точно свидетеля! Финн засмеялся.

— Вот это моя Хэрриет! Я знал, что бледное, нервное подобие Хэрриет долго не продержится.

— Послушай, ты хочешь знать ответ?

— Да, да, очень… Прошу тебя, Хэрриет, — притворно опустил он глаза, в которых плясали искорки смеха.

— Несносный. Да… да, я люблю тебя, сильно-сильно, ужасный ты человек!

— Ну, вот это начало, — Финн заметно повеселел. — Я люблю тебя, ты любишь меня. Остается единственное препятствие — твои сомнения насчет свадьбы. Так?

Хэрриет согласно кивнула.

— Я люблю тебя, Финн, всем сердцем, — тихо призналась она. — Но…