Десса зябко поежилась и поклялась себе впредь быть осмотрительнее.

Стол и стулья она поставила у окна второй комнаты и задумчиво огляделась. Хорошо бы поменять занавески: золотисто-желтые будут в самый раз, с ними и окно станет казаться больше… Также можно повесит пару полок, поставить печь и диванчик. А какую выбрать обивку? Пожалуй, светлую в цветочек. А над диваном – зеркало. Большое, чтобы в нем отражалась вся комната… М-мда, получится вроде бы неплохо…

«Господи, – спохватилась вдруг девушка, – зачем мне это все? Разве я не решила уехать в Канзас-Сити еще до первого снега? Разве я здесь не временно?»

Она прошла в спальню и принялась раскладывать недавние покупки по ящикам комода. Блузки, юбки, платья, нижнее белье…

Вдруг под ее рукой хрустнула оберточная бумага. Пакет. Тот самый, что принес вчера вечером шериф Мун. Тот самый, в котором было что-то крайне ценное для ее родителей, раз они пытались спасти его, рискуя собой. А может, это все ее фантазия? Может, это вовсе и не их пакет, просто его им доставили незадолго до пожара?

Она снова внимательно осмотрела его. Нет. Такой бумагой пользовались в магазинах отца, а такой аккуратный узел мог выйти только из-под рук матери. Десса погладила шершавую бумагу и положила пакет на самое дно ящика.

Однажды вечером она обязательно вскроет его. Но не сегодня. Рана в ее душе была еще слишком свежа, и все могло вновь закончиться слезами, а плакать в такой погожий солнечный день не хотелось.

Вчерашние надежды на то, что утро вечера мудренее, не оправдались. Десса так и не пришла ни к какому решению. Уехать или остаться? Остаться или уехать? И как быть с Беном Пулом? Ей следовало бы проверить свои чувства по-настоящему, но как это сделать, если он, едва дело доходит до чего-то серьезного, сразу дает задний ход? Надо найти способ узнать его получше. Заставить его разговориться, услышать от него самого, чем он живет, о чем думает, мечтает… Но как раздвинуть створки раковины, в которую он забивается, как испуганный моллюск? Как вызвать его на откровенность? Уф, ничего себе задачка! Если бы ей раньше кто-нибудь сказал, что она, Десса Фоллон, будет ломать себе голову над тем, как расшевелить мужчину, она бы расхохоталась ему в лицо. Ей достаточно было бровью повести или щелкнуть пальцами, чтобы вокруг нее, предвосхищая малейшее ее желание, собралась целая толпа мужчин. И каких! Не чета этому ковбою-переростку… Но думает-то она именно о нем, вот ведь в чем дело…

Десса вздохнула, взяла свой ридикюль и вышла навстречу сиянию начинающегося дня. В Миссури она привыкла к затяжным сентябрьским дождям, серому осеннему небу и густым утренним туманам, здесь же ее окутывал прозрачный горный воздух, напоенный ароматами полевых цветов, над головой раскинулся бескрайний пронзительно-синий свод, отороченный на горизонте сверкающим кружевом заснеженных вершин. Воистину, природа Монтаны была просто сказочной.

Улыбнувшись солнцу, она заперла дверь и снова вздохнула.

Сзади раздался грохот и знакомое поскрипывание колес.

– Доброе утро, мэм!

Гордо восседая на козлах повозки, Вилли Мосс натянул поводья и приветливо помахал ей рукой. Бен сидел рядом с ним, но предпочитал смотреть в другую сторону.

– Доброе утро, мистер Мосс и мистер Пул! – весело ответила Десса.

Бен приподнял шляпу и чуть поклонился, но не произнес ни слова. Скрестив руки на груди, девушка провожала взглядом повозку, пока та не свернула в конце улицы за угол. Бен так и не оглянулся.

Десса пожала плечами и направилась в «Континенталь», где они условились с Роуз вместе позавтракать.

– Сегодня ты выглядишь просто потрясающе, детка, – встретила ее Роуз. – Наш воздух тебе явно пошел на пользу. Знаешь, говорят даже, что он целебный. Раньше мне это казалось ерундой, а теперь сама вижу… Да ты присаживайся, в ногах правды нет.

Десса опустилась на стул напротив нее и сняла перчатки.

– Сегодня я бы не отказалась отведать чего-нибудь особенного, – сказала она.

– Вот и чудесно. Что скажешь об омлете с грибами? Или шампанском с фруктами? Ты, надеюсь, не считаешь, что шампанское по утрам не пьют? – улыбнулась Роуз.

– Что ж, – в тон ей ответила Десса, – я, конечно, выросла не в Париже, но отголоски цивилизации докатились и до Канзас-Сити. Однако, Роуз, вы меня удивляете. Омлет с грибами? Шампанское и фрукты? Здесь? Можно подумать, что Виргиния-Сити минувшей ночью стала столицей Соединенных Штатов и об этом известно всем, кроме, разумеется, меня.

– Все гораздо проще, – рассмеялась Роуз. – Катрина, хозяйка «Континенталя», женщина со вкусом и всегда держит только самое лучшее. А шеф-повара она выписала из Швейцарии.

– Ого! – изумилась Десса. Это действительно впечатляло. – Раз так, я, пожалуй, закажу шампанское, персики и кусочек дыни.

– А я остановлюсь на омлете. – Роуз отхлебнула кофе и бросила поверх чашки быстрый взгляд на Дессу. – Кстати, в субботу в оперном театре будет большой концерт. Не хочешь сходить?

– Конечно! – обрадовалась Десса. – С удовольствием! Мы чудесно проведем время.

– Не сомневаюсь, но меня там не будет. По субботам всегда столько работы… особенно по вечерам, сама знаешь. Твоим провожатым будет Десмонд Винбел, я с ним уже говорила. Вполне сносный тип. Не то что Бен. – Последовал еще один быстрый взгляд. «Что это она вдруг?» – удивленно подумала Десса. Неужели Роуз тоже разочаровалась в Бене? Иначе как объяснить столь резкую смену настроения: еще недавно она буквально толкала ее в его объятия, а теперь… Но как бы там ни было, упускать возможность попасть на концерт ей не хотелось, а пойдет с ней Десмонд Винбел или кто-то другой – какая разница?

И все же неожиданная реплика Роуз задела девушку за живое. Пригубив ледяное шампанское, она представила себе Бена, едущего по пыльной жаркой прерии на тряской повозке, и ей почему-то стало стыдно. Интересно, пил ли он когда-нибудь за завтраком шампанское? Да что за завтраком, пробовал ли он его вообще? Был ли хоть раз на концерте? А на балу? Может, он и танцевать-то не умеет? По крайней мере, она никогда не видела, чтобы он танцевал с кем-нибудь в «Золотом солнце».

Десса вновь увидела Бена лишь в день концерта. В тот вечер она надела новое малиновое платье с бледно-розовым цветочным рисунком – последний шедевр миссис Фабрини. Широкий пояс подчеркивал ее тонкую талию, а свободные рукава – изящные запястья, затянутые в длинные перчатки. Идя по улице и опираясь на руку Десмонда Винбела, она чувствовала себя почти так же беззаботно, как в былые времена.

Десмонд оказался довольно приятным молодым человеком, хорошо одетым и воспитанным. Правда, в его манерах сквозила некоторая нарочитость, а речь и осанка не были лишены оттенка снобизма. В нем вообще все было как бы немного напоказ: излишне дорогой костюм, чересчур вежливые фразы, чрезмерно аккуратная прическа… короче говоря, несмотря на весь внешний лоск, в нем сразу чувствовался сын провинциального банкира. И ему сильно недоставало хоть капельки силы и подлинно мужской красоты… Бена Пула.