— Как дела, шеф? — поинтересовался Ларри Кеннеди, его правая рука, грузный рыжеволосый уроженец Бостона.

— Холод собачий, — ответил Фиск, отряхиваясь, как мокрый кот, от дождя. — Я слышал, там что-то с электрооборудованием не то.

— Закоротило один микрофон на платформе. Мы вызвали техников, они посмотрят.

— На президентской платформе?

Кеннеди кивнул. Взгляд Фиска потемнел, предвещая бурю похуже той, что бушевала на улице.

— Что за техники?

— Все в порядке, шеф. Все согласовано. Они из «Трайтона».

Фиску не понравился этот ответ.

— Из «Трайтон аэроспейс»? Всегда считал, что они делают ракеты. Какого черта они лезут к моей платформе?

— Ракеты, системы ПВО, сэр, да они все делают! Вот у нас в машине «Трайтон пять-пятьдесят» тоже их. Так что и микрофонами они, наверное, тоже занимаются.

— Мне это не нравится, — сердито произнес Фиск. — Отвези-ка меня туда.

— Вы музыку заказываете, босс.

— Поговори тут у меня! — Он взглянул на Кеннеди. — Еще скажи, что ты привез мне термос с кофе!

В девять часов утра все высшее руководство компании «Джефферсон партнерс» собралось в просторном кабинете Джеймса Джаклина.

— Доброе утро, Ги, — произнес Джаклин, учредитель и председатель совета директоров компании, проходя через кабинет. — Доброе утро, Майк. Все собрались? Хорошо. Тогда начнем.

— Боб сейчас в Нью-Йорке, — ответил Ги де Вальмон. — А так — все.

— Ладно, кворум есть. — Джаклин прошел к креслам. — Вы знаете, какой сегодня день, — сказал он. — Ужин начнется в восемь. Попрошу всех приехать чуть раньше: не хочется, чтобы гости бродили, как заблудшие овцы. И будьте любезны — черные галстуки и никаких белых смокингов. Мы не плавучий театр. Пожалуйста, передайте всем.

Джаклин сел в свое любимое лакированное кресло, единственное, в котором у него не болела спина.

— Итак… скажите-ка мне вот что: все ваши клиенты придут?

— Придут? Да у нас сейчас заявок больше, чем приглашений, — ответил Вальмон, соучредитель компании, высокий элегантный мужчина лет пятидесяти. — Половина кабинета президента Маккой явится на инаугурацию с похмелья. Наши пригласительные пользуются в городе самым большим спросом.

— Еще бы! — фыркнул Джаклин. — Мы на стол поставим столько икры, что еще лет десять в Каспийском море ничего не выловишь.

А именно двадцать пять килограммов белужьей икры, про себя ворчал Джаклин, за которой последует разнообразная летняя зелень, тонкая вермишель капеллини с очищенными белыми трюфелями (еще один невероятно дорогой деликатес), стейк по-нью-йоркски и шоколадный мусс. Когда из-за больной спины Джаклин оставил гольф, он занялся кулинарией. Меню он составлял лично.

Ужин — официальное мероприятие по консолидации капитала — состоится в его особняке в Маклине, штат Вирджиния. Впервые в практике операций с частными акциями в рамках одного фонда было аккумулировано десять миллиардов долларов. (Или, по крайней мере, так было заявлено. Дело в том, что не хватало больше миллиарда, и Джаклину предстояло сделать все возможное, чтобы раздобыть недостающую сумму к тому времени, когда подадут ужин.) Пресса следила за происходящим и уже окрестила это мероприятие «ужином на десять миллиардов».

Джаклин улыбнулся про себя. Такую славу не купишь.

Невысокий смуглый человек в синей форменной куртке с золотыми эполетами на плечах приблизился к нему.

— Мистер Джаклин, можно получить ваши распоряжения по поводу завтрака?

— Спасибо, Хуан. Мне — омлет из яичного белка с копченой лососиной и ломтик хорошо прожаренного бекона. С хрустящей корочкой. Очень хрустящей.

— Миссис Джаклин говорит, что доктор запретил бекон. У вас высокое давление, сэр, а там слишком много соли.

Джаклин тихонько похлопал своего филиппинского официанта по руке:

— Да брось ты, Хуан. Дай порадоваться жизни. И не забудь одну «Кровавую Мэри». Знаешь ведь, как я ее люблю. Сегодня предстоит напряженный день.

— Будет исполнено, мистер Джаклин. Кофе? Шеф-повар говорит, поступила новая партия с Суматры. Очень приличная марка.

— Хорошая мысль, Хуан. Ты молодчина.

Кабинет делился на две зоны, охватывая в виде буквы L северо-восточный угол двадцатого этажа. Рабочая зона протянулась вдоль северной стороны здания. Там стоял чудовищного вида резной письменный стол из красного дерева, в свое время принадлежавший генералу Джорджу Паттону, когда тот по окончании Второй мировой войны был губернатором Баварии, и кресла для компаньонов и директоров. Также там находились полки с десятками модных «надгробных камней». Эти «надгробия», сделанные из прозрачного пластика «люсайт», увековечивали проведенные сделки. В какие-то из них Джаклин сунул фотографии своих близких. Но теперь, бросив украдкой взгляд на стеллажи, он бы не рискнул побиться об заклад, что найдет, куда именно.

Его компаньоны расположились на местах, отведенных для гостей, и сидели на удобных низких диванчиках по обе стороны от кофейного столика из известкового туфа. Среди них был Джо Ригал, прослуживший тридцать лет в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли, Родни Бриджес, у которого за плечами было двадцать лет работы юристом на Уоллстрит, когда он вдруг решил переквалифицироваться и занял один из высших полицейских постов в Комиссии по ценным бумагам и биржам США, а теперь вновь вернулся к своей старой профессии, и Майкл Ремингтон, недавно вышедший в отставку госсекретарь и помощник трех президентов.

Теперь к ним присоединился и сам Джаклин. Украшавшие стену фотографии наглядно иллюстрировали его путь к власти. Вот Джаклину двадцать четыре года, он только что окончил офицерскую школу, стоит посреди рисовой плантации во Вьетнаме. На другой ему тридцать два, приносит присягу в качестве конгрессмена, а вот десятью годами позже — министр обороны. На трех самых поздних фотографиях он отдыхает с последними тремя президентами: играет в теннис, ловит полосатого окуня, присутствует на мероприятии в Центре Кеннеди. У посетителей эти фотографии всегда вызывали восторженные ахи и охи. Да, сэр, у старины Джей-Джея неплохие связи!

Если бы в каждой области профессиональной деятельности существовала классовая система, то компания «Джефферсон партнерс» принадлежала бы к аристократии финансового мира. «Частные акции» — это всего лишь новое название для старой игры. У англичан существовали коммерческие банки, еще когда Британия была владычицей морей и все мало-мальски ценное с потрохами принадлежало Ост-Индской компании. Джуниус Морган, отец знаменитого Джона Пирпонта Моргана, усовершенствовал эту игру и привез ее из Лондона в Америку. Джаклин же наладил необходимые механизмы, предложив «концепцию рычагов» — как больше заинтересовать инвестора. Двадцать пять лет назад Джаклин только начал заниматься этим бизнесом, и «Джефферсон партнерс» называли компанией по привлечению заемного капитала для выкупа контрольного пакета акций. И стиль, которого она придерживалась, больше подошел бы грабителям и пиратам, чем венценосным особам.