– Согласен, она милашка.

– Как тебе удалось заполучить ее?

Хантер выдал весьма сжатую версию появления Лины в их группе – как она невольно вляпалась, на свою же беду, в ограбление банка.

– Так что, как вы сами видите, она не представляет угрозы для нас. Ее, так же как и нас, разыскивают. И если сцапают нас, то пропадет и она.

– Да, похоже, что так.

– Так оно и есть.

– И теперь она – твоя любовница.

– Она не дает мне скучать. Пока что.

Лина вынуждена была закусить губу, чтобы не вскричать от гнева. Это равнодушное заявление было для нее словно оглушительная пощечина.

– Так развлекает, что ты даже бросил такую преданную и страстную женщину, как Лючия? – насмешливо протянул Уоткинс.

– Ах, драгоценная и отнюдь не дешевая женщина Лючия. Зачем платить, если можно получить удовольствие бесплатно?

– Тогда, возможно, мисс Саммерс соблазнится более выгодным предложением?

Вот это удар! Словно молотом под дых. И кулаки зачесались, чтобы вмазать по гнусной физиономии Уоткинса. Но Хантер умел держать себя в руках, он лишь пожал плечами.

– Она – свободная женщина.

– Отлично. А-а, Джозеф уже приготовил отличный завтрак. Так где же наша очаровательная гостья? – спросил Уоткинс, когда Джозеф поставил блюда на стол. – Как ты думаешь, она не решила поспать подольше?

– Не думаю. Просто, как истинная женщина, не может не опаздывать.

Поспешно отскочив от двери, Лина быстро проверила, как выглядит, перед зеркалом. Стало опасно дальше оттягивать свое появление за столом. Что-то подсказывало ей, что Уоткинс без колебаний пришлет кого-нибудь за ней, если она не появится через минуту-другую.

Боль от оскорбления уступила место замешательству. Она не могла до конца поверить, что Хантер такой бездушный пошляк, какого разыгрывал перед Уоткинсом. Хотя он действительно не давал никаких клятв и никогда не говорил о любви, но были и другие вещи, которые противоречили этим обидным и равнодушным словам за столом. Она-то знает, как он относится к ней, как говорит с ней обычно. Даже то, как он занимается с ней любовью. И все это – свидетельство того, что он вовсе не так бессердечен, каким старался выглядеть перед Уоткинсом.

Покачав головой, она заспешила на кухню. Придется повнимательнее присмотреться ко всему, что происходит, и разобраться в ситуации. Инстинкт предупреждал ее, что идет игра, возможно, опасная, чего она пока не понимала. И жуткие слова Хантера были частью этой игры. Господи, сделай так, чтобы она оказалась права.

Завтрак затянулся, блюда сменялись одно другим. Но Лина не могла бы похвастаться, что добыла новые сведения. Разве что поняла: неприязнь, возникшая у нее к Уоткинсу с первого взгляда, окрепла. А ведь такой элегантный мужчина и с манерами джентльмена. При всем желании ни к чему не придерешься: и говорит, и ведет себя безукоризненно. И все же под лощеной личиной она чувствовала звериную суть этого человека.

Хантер продолжал играть роль скучающего и равнодушного ко всему – в том числе и к женщинам – мужчину. Теперь это скорее заставляло недоумевать, чем обижало Лину. Эта игра явно имела какой-то потаенный смысл. Ведь Хантера словно подменили. Она совсем не узнавала его. Даже в первые часы их неожиданного знакомства при налете на банк он не был таким бесчувственным и холодным подонком, каким вдруг стал в присутствии Уоткинса. И он совершенно не был похож на мужчину, который ради нее отверг прежнюю любовницу, восторженно заявив Лине, что лучше ее у него никого и никогда не было.

Она слабо улыбнулась человеку, которого звали Джозефом, когда он начал убирать со стола, словно хотела из вежливости поблагодарить его за заботу. Сама же ломала голову, как ей побольше разузнать, как понять, что здесь затевается. Было ясно, что командовал всеми бандитами Уоткинс. Именно он формировал банду, назначал командира, направлял людей в определенное место с конкретной задачей и получал главную прибыль от всех дел банды. Странно, но ни один из парней, с которыми ей пришлось проскакать через несколько штатов, добираясь сюда, не чувствовал себя уютно за столом и не пытался расположить Уоткинса к себе. Джед и Чарли вообще вели себя так, что было ясно – они боятся его как чумы. Том почти ничего не говорил, отвечал по делу, если спрашивали именно его. Хантер был холодно вежлив, а временами – просто дерзок, но неизменно осторожен в ответах.

Все это раздражало ее, портило настроение. Ничего не поймешь, хотя, она чувствовала это, решается ее судьба. Она начала даже ненавидеть Чарли и Джеда за то, что те сидели с постными и абсолютно непроницаемыми рожами. В конце концов от всего этого у нее разболелась голова.

Вполне возможно, что голова у нее разболелась и по другой причине: Уоткинс не скрывал своего к ней интереса, а Хантер не делал ни единой попытки пресечь его ухаживания. Ей же внимание этой противной рептилии было мерзко донельзя. Лина постаралась держать его на расстоянии с помощью самых безупречных манер и холодной вежливости, но, к сожалению, эта тактика не принесла успеха.

– Вижу по вашей пустой тарелке, что вам понравилось, как готовит мой повар.

– Все было просто великолепно, Генри.

Она уже начала придумывать, как бы ей повежливее удалиться, но уже следующие слова Уоткинса заставили ее замереть на месте.

– Талант Джозефа лучше всего проявляется, когда он готовит ужин. Вы просто обязаны сегодня вечером поужинать со мной. Все присутствующие, конечно, тоже приглашены.

– Видите ли, Генри, у меня нет с собой даже самых необходимых вещей, мой гардероб примитивен. Так уж все сложилось. И я почувствовала бы себя крайне стесненно, явившись к вам в том, что на мне надето сейчас.

– Эта проблема решается легче легкого. Мы с Хантером этим займемся немедленно.

– Как мило. – Она подозревала, что неискренняя улыбка перекосила ее лицо.

К ее огромному негодованию, слова у Уоткинса не расходились с делом. Сказал «немедленно» – и именно это и сделал. Он тут же вывел Хантера под руку из дома, прежде чем она успела придумать хоть какую-нибудь причину, чтобы задержать его и перемолвиться парой фраз. Хуже всего было то, что Том, Джед и Чарли тоже немедленно испарились. Через минуту она осталась совершенно одна в доме – не осталось ни стражей, ни прислуги, никого, кого можно было бы расспросить. А у нее накопилась уйма вопросов и – ни одного вразумительного ответа. Ни одного факта. Покачав головой, она спросила себя, удастся ли ей хотя бы перед визитом к Уоткинсу побыть с Хантером несколько минут наедине.

Хотя мужчины весь день сновали то в дом, то из дома, она увидела Хантера лишь перед самым заходом солнца. Он прислал Тома с новым платьем для нее чуть раньше. Бесподобное платье из тончайшего шелка глубокого синего цвета очень шло к ее глазам. Обновка, однако, ничуть ее не порадовала. Ведь это означало новую встречу с этим скользким типом, с Уоткинсом. Она сражалась с непослушными волосами, пытаясь заколоть их наверху так, чтобы ни одна прядка не вылезала из пучка, когда в комнату вошел Хантер. Он пнул ногой дверь, и та громко захлопнулась за его спиной. Остановившись, он швырнул шляпу на кровать.