Избегать Тимура я не собиралась. Худшее, что можно сделать для порождения ненужных слухов, – начать прятаться. Он примет любую версию, какую я соизволю озвучить. Как раз по дороге и придумаю. Хотя запросто скажу правду, не все ли равно? Тимур не враг мне, по большому счету. Его осуждение, даже если таковое последует, меня не беспокоит.

А еще я поняла кое-что важное – наши отношения с боссом никакой романтики не подразумевают, мы взаимно хотим друг друга, на этом все. Но мне, чисто по-женски, немного хочется, чтобы он проявлял инициативу: пусть не бегал за мной, но сам придумывал, как организовать нашу встречу. То есть я определенно не стану подгадывать время, чтобы его застать. И уж, само собой, не буду ему звонить. Ждем субботы. Или не ждем, но лишь в случае, если Александр Дмитриевич подсуетится. Для меня это, честно говоря, стало бы знаком его заинтересованности, чуть большей, чем «Карина просто под руку попалась и неожиданно оказалась ничего так».

И, как обычно, прекрасные планы нарушаются непредвиденным хаосом. Особенно когда есть в моей жизни знакомец, рожденный лишь для того, чтобы сеять хаос.

– Лёха?! – я забылась и воскликнула на весь автобус. – Зачем звонишь? А как же два месяца?

– Какие два месяца, любимая? – угрюмо протянуло это бедствие. – У меня случился прегадостный денёк.

– Прегадостное десятилетие, ты хотел сказать?

Он тяжело вздохнул:

– Не до сарказма мне сейчас. Карин, я звоню тебе, потому что больше не к кому обратиться.

Тон его был действительно непривычным – слабым каким-то, безжизненным. Потому я не выдержала и буркнула:

– Я пожалею об этом, но спрошу – что случилось?

– Я в полиции… Один звонок выпросил. Кариныч, это чистое недоразумение. Я в клубе был… со вчерашнего дня, а сегодня там какая-то облава. Меня просто за компанию прихватили. Случайно в кармане укроп просыпал, а они как давай орать… ну вот.

– Что?! – на меня снова оглянулись другие пассажиры, я извиняясь улыбнулась и сильно сбавила тон. – Лёха, тебя с наркотой поймали?

– С укропом, если быть точным. Пока экспертизу не проведут, будем называть укроп укропом.

– Ну ты и придурок…

– Не ругайся. Нельзя ругаться, когда человеку и так плохо. Лучше прилети на крыльях ночи, спаси и опохмели. В любом порядке.

Я едва не проехала нужную остановку. Выскочила на улицу и остановилась подальше от прохожих.

– Лёш, ты мне-то на кой-черт звонишь?

– А кому еще? Мне только один звонок разрешили!

– Тем более! Звонить надо было брату или родителям, или там своему парню. Человеку, который может тебе хоть чем-то помочь… – подумала и добавила очевидное: – Если захочет еще тебе помогать.

– Мой парень вместе со мной тут тусит, – он, кажется, начал хихикать. – Мы вчера только познакомились. Но я свято верю, что такие приключалки в начале отношений – само то!

– Лёха, не отвлекайся!

– А, ну да. Родители меня вытащат, а его нет. Как я им товарища своего представлю? «Это, мать вашу, самый охеренный членище за всю мою жизнь, именно он укроп в моем кармане и просыпал»? А Сашка просто трубку бросит. Вот тебе и звоню. Методом исключения выбрал. И потому что у тебя сердце доброе. И сиськи нормальные. Получился комплимент?

Я втянула воздух сквозь плотно стиснутые зубы.

– Ты, балбес, серьезно считаешь, что у меня за спиной штат адвокатов?

– Нету, что ли? – нет, с ним там явно неплохо обращаются, раз он шутливого настроения не растерял. – Карин, да ладно тебе, мы ж родные люди! Я рыбка мелкая, на мой залог больше двухсот кусков не попросят!

– Двести тысяч? – нервно усмехнулась я. – У меня как раз столько осталось с билета на автобус!

Он, конечно, уловил сарказм, но профессионально сделал вид, что не уловил:

– Спасибо, благодетельница, жду! – и тотчас отключился.

Я застыла минут на десять. Нет, я вообще не считала себя обязанной помогать этому припадочному. Более того, поняла, что уже зря помогала – такие потом садятся на шею и только тебе звонят, как единственному спасителю. Но и полностью проигнорировать его проблему не смогла. А вдруг у него в самом деле единственный звонок был? И ситуация экстраординарная: можно забыть о том, что я не собиралась сама начальнику названивать. Просто сообщу, пусть они между собой разбираются.

– Секунду, Карин, – ответил Александр Дмитриевич на мой звонок. Судя по звукам, он куда-то выходил или, наоборот, заходил. После чего голос его зазвучал не так сухо: – Я не против, чтобы ты мне звонила, но я снова занят. Мы можем общаться во внерабочие часы?

В его усмешке я услышала подтекст: он воспринимает меня как навязчивую любовницу, которой неймется отрывать его от дел. Притом он не осекает меня, не раздражается, а равнодушно устанавливает границу. Как неприятно. Надо было Веронике Ивановне звонить, как это сразу в голову не пришло? Но сейчас просто высказалась:

– Мы можем вообще не общаться, Александр Дмитриевич. Ваш брат в полицейском участке…

– Хватит. Я отключаю вызов.

Повысив голос на полтона, я закончила:

– Он сообщил мне, чтобы я сообщила вам. Все. До свидания.

А вот и раздражение подоспело:

– С какой радости ты его интересы представляешь?

– Потому что вы бы бросили трубку.

– Конечно! Этому придурку даже полезно столкнуться с проблемами от собственных действий, быстрее повзрослеет!

– Решать вам, – я и не собиралась психовать по этому поводу.

– Ладно, – через пару секунд выдавил он. – Номер участка.

– Понятия не имею!

– Я смогу быть дома через полтора часа, поедем разбираться вместе.

Я только теперь начала волноваться:

– А я-то зачем?

– Ну, тебя же никто не заставлял вписываться.

– Никто не заставлял?! – я и не заметила, как полное спокойствие превратилось в голые нервы. – Да ваш Лёха как бронебойная торпеда!

– Приятно знать, что из нас ты называешь торпедой именно его.

– Я не в этом смысле!

– Почему же? Я явственно услышал, как ты назвала Лёшку торпедой, а я в сравнении с ним – пушистый медвежонок. За это, думаю, нам с тобой сегодня светит секс в полицейском участке.

– Что?!

– Я пошутил. Или нет. Не всегда получается договориться с дежурным о свободной камере.

– Что?!

– Все, Карин, мне надо идти. Через полтора часа заеду.

Понятное дело, что я за это время справиться с уборкой не успевала. Потому решила пройтись по поверхностной программе: быстро смахнуть пыль в гостиной и спальне владельца, а полы помыть только на первом этаже. Носилась туда и обратно, а Тимур ехидно интересовался: