не такой, потому что мужчина и его семья почти аристократы в десятом поколении.

А все потому что со мной такого не было никогда. Никогда еще собственные, тем более мужские пальцы не толкали меня в омут нирваны. Никогда еще я не представляла между ног язык так ярко, словно посмотрела картинки порно аниме. А все потому, что даже во рту его язык творил что-то невообразимое порочное, пошлое, трахал меня. Просто безумие. Такое сладкое, растекающееся патокой по венам безумие.

О котором на утро, или через полчаса я обязательно буду жалеть. Не смогу смотреть ему в глаза, потеряю часть собственного достоинства.

Бля-ядь… Ну сколько можно?

Продолжаю держать бритву и выхожу из душа. Шлепаю мокрыми ногами по полу. В сторону балкона. Ничего решать не хочу, пусть решит судьба.

Выглядываю на лоджию, застывая от восторга. Боже, кому надо отдаться, чтобы иметь такую чилаут (1) зону? Или убить... Мягкие кресла с подставкой для ног. Гамак. Подушки и обогреватель для особо холодных вечеров. Даже кальян и тот есть.

Но самое главное-это окно в полный рост, за которым раскинулась красавица Нева в закатном солнце. Сука… У меня окна захватывают только часть этой красоты, обычный не утепленный балкон с бетонным полом. Ладно… Помечтали и хватит.

Сейчас важно, действительно ли я смогу перебраться к себе в квартиру.

И тут сомнений нет.

Не смогу.

Даже если бы обладала экстраординарными способностями и сидела на идеальном шпагате, не смогла бы дотянуться до своего балкона.

Одновременно радуясь и огорчаясь, чувствуя, как от мыслей в голове начинает гудеть, я возвращаюсь в ванну и приступаю к этой безумной процедуре.

Стараюсь убрать все лишнее, удивляясь как мужская бритва с этим здорово справляется. Женские как будто гладят, а тут один раз прошелся и гладенько.

Спустя несколько минут провожу кончиками пальцев по гладкой коже и начинаю понимать тех, кто делает это регулярно. Совсем другие ощущения. Свободы что ли. Легкости. Словно там не пару сантиметров было, а пару сотен заплетенных кос.

Прыснула со смеху, когда представила себе эту картину и легонько раскрыла половые губы в стороны, ощущая все еще припухший клитор.

Камиль, котяра… Он так давил на него, словно зная, как именно надо доставлять мне удовольствие. Доставлять удовольствие любой женщине.

Да уж, он умеет…

Легонько тру комочек нервов, тут же закусывая губу, ощущая, как легкий ток распространяется по телу.

Но все совсем не так, когда это делают чужие пальцы.

Его пальцы.

Такие длинные, чуть шершавые, знающие как именно нужно меня расслабить. Тяну другую руку к своему соску, вспоминая все, что он о ней говорил.

Красивая? Раньше я даже подумать об этом не могла.

— Потрясающий вид.

Чуть не поскальзываюсь, услышав гортанный голос Камиля. Он ловит меня в последний момент, поддерживает за попку и сжимает влажную грудь, надавливая на сосок, ладонью, почти царапая его, пока я задыхаюсь.

— Кто вообще так подкрадывается?

— Не смог удержаться, — осматривает он мою работу и довольно хмыкает.

— Я же сказал ждать меня, — другой рукой он скользит по животу, и я застываю каменным изваянием, пораженным Горгульей. Мне хочется убрать его руку, хочется втянуть живот, спрятать бока, только чтобы он, такой идеальный не видел моих несовершенств. – Прекрати стесняться.

— Не могу. Не ты ли говорил, что мне надо меньше есть пончиков.

— Не помню, — его низкий баритон гипнотизирует меня, его глаза вынуждают подчиняться любым желаниям. Даже самым опасным. Но самое главное слова. Точное попадание по страхам и комплексам. — Ты меня так возбуждаешь, что я готов отлизать тебе, понимаешь? И мне было плевать на заросли. Так возбуждаешь, что я чуть не разбил машину, пока спешил к тебе. Боялся, что ты к себе полезешь. Что уйдешь.

— Там не перелезть, — признаюсь я, прикрывая глаза, когда его пальцы таки касаются влажного, чисто выбритого местечка. Легонько потирают половые губы, не пытаясь их раздвинуть. А я пытаюсь не начать умолять об этом. – Я уже смотрела.

— Трусиха, — шепчет он и толкает меня к стене, прижимается губами к соску, пока я втягиваю ртом воздух от острейшей сладкой боли, стрельнувшей чуть ниже пупка. Там разгорается новое пламя, потушить которое теперь способны его пальцы. Его язык, если он не соврал. – Такая вкусная, так и съел бы тебя, мышка.

— Ко-от, — только и удается выдохнуть, пока его голос звучит во мне эхом, созвучный вместе со звоном в ушах. Просто невыносимо терпеть и не вскрикнуть, когда его губы, язык снова и снова мучают мои соски. Так хочется, чтобы он не останавливался, чтобы эта прелюдия не кончалась, чтобы он не всунул член на две минуты и не завалился спать.

Пожалуйста. Пожалуйста. Еще…

— Опять думаешь, — и как он это понимает?

В этот момент тишину и тихие гортанные стоны прерывает звонок в дверь. Я вся подбираюсь. А если у него девушка есть? Жена? Или это…Моя сестра. Да кто угодно!

— Ты женат?

— С утра был холостым, Мышка, — усмехается он и отступает, пока я как завороженная смотрю на белую, льнувшую к совершенному телу футболку. – Курьер это. Решил не тратить время. Знал, что он приедет как раз к моему возращению. Камиль быстро целует меня в губы и уходит, щипнув за сосок.

– Выходи, пошли пожрем. Я там твои, кстати, вещи привез.

— Привез!? – удивляюсь, я и тут же выключаю душ, мысленно стряхивая с себя эротический дурман. Заворачиваюсь в огромное белое полотенце и жду, пока входная дверь закроется.

Только тогда выхожу в большую, овальную гостиную и действительно вижу свой рюкзак и коробку с игрой на диване. Хватаю рюкзак, оттуда телефон и вижу пару десятков, пропущенных от сестры. Интересно, она приезжала?

Телефон у меня забирает Камиль.

На мой возмущенный крик он убирает его на самый высокий шкаф в кухне. Туда же закидывает свой.

Серьезно? Вот так просто отказался от гаджета, предмета, которым почти дышит каждый современный житель?

— Мышка. Я хочу сегодня расслабиться. Поэтому никаких телефонов. Только ты, я и любая горизонтальная поверхность.

— Потрясающе. Ты уже все придумал? Даже позы мысленно расписал?

— Я же мужчина. Я уже пару раз кончил на тебя, — подмигивает и кивает на пакеты. – Садись, покажу свои виртуозные способности по разворачиваю пакетов из ресторана.

О, — смеюсь, подходя осторожно к столу. Сказано так, как будто это как минимум жонглирование. И страшно