– Пока да. Слушайте, я тут раздобыл для вас тушу бололина, а два морозильника набиты тарбинами и моджои. Мне их разморозить для вас или вы подождете, пока я доставлю их на борт?

– Ты раздобыл тарбинку? Замечательно! Оплодотворенную или нет?

– И одну и другую, иначе откуда у меня появился бы невостребованный бололин?

– Угу, поняла. Так, насколько я понимаю, мне сначала нужно разобраться с бололином, пока до него не добрались любители падали. Ты можешь к аппарату связи присоединить для меня полевой анализатор?

– Безусловно.

На то, чтобы установить полевой анализатор, подключить его регуляторы к телеметрическому отверстию передатчика, у него ушло всего несколько минут. К тому времени, когда он закончил, Телек со своей стороны тоже уже подсоединила специальную контрольную панель.

– О'кей, – сказала она. – А теперь отойди.

Дистанционный анализатор, похожий на крупную двойную морскую звезду, передвигаясь на своих щупальцах, медленно подполз к боку боболина, где у большинства животных земного происхождения располагается сердце. Из одного манипулятора выдвинулось лезвие скальпеля, который на темной шкуре животного сделал аккуратный разрез. Пайер еще немного подождал, чтобы окончательно убедиться в том, что телекамеры анализатора были удобно и надежно укреплены на деревьях, обеспечивая хорошую картинку, и только потом решил осуществить обход местности. Сейчас они не могли себе позволить такую роскошь, чтобы на них наткнулись квасамане или пожиратели падали, кроме того, меньше всего на свете ему хотелось стать свидетелем происходящего.

Прошло три часа, прежде чем дистанционный анализатор вернулся на землю и сообщил, что операция закончена. Теперь бололин был неузнаваем. Отвернув глаза, Пайер снова надел наушники.

– Пайер слушает.

– Вот ты и вернулся. – Если Телек и устала, то определить это по голосу было невозможно. – Теперь тебе не хотелось бы открыть для меня морозильники и извлечь одну из тарбинок? Давай начнем с неоплодотворенной.

– Вы уверены, что хотите заняться этим прямо здесь? – с сомнением спросил он.

– С помощью дистанционного манипулятора я могу управляться ничуть не хуже, чем своими собственными руками, – заверила его Телек. – Кроме того, мне бы хотелось получить некоторые ответы еще до того, как нам придется улететь. Или сформулировать вопросы, которые нужно будет попросить Юрия задать.

– Хозяин – барин. – Разыскав нужный ящик, Пайер открыл его и, вытащив охлажденную тушку птицы, разложил ее на голой земле. И тотчас к ней пополз дистанционный анализатор, а Пайер снова отправился в свой дозор.

Он дважды возвращался, сменив сначала бесформенную массу на оплодотворенную тушку тарбинки, а потом на моджои. И каждый раз он изумлялся способности Телек без сна и отдыха на протяжении многих часов выполнять столь тонкую работу. Но она не сдавалась, и только, когда небо на востоке начало постепенно светлеть, огонек функционирующего манипулятора окончательно погас.

– Ну что? – спросил он в микрофон, начиная собирать оборудование.

– Я не совсем уверена, – медленно произнесла Телек, – хотя полученные данные совершенно очевидны, я не уверена в том, что могу верить своим глазам. Моджои и тарбины относятся к совершенно разным видам… и моджои не оплодотворяют тарбинок, а скорее делают им прививки.

– Делают что?

– Дело в том, что единственный наружный половой орган моджои устроен таким образом, что похож на некую органическую гиподермическую иглу, с помощью которой он впрыскивает семенную жидкость, содержащую не зрелые сперматозоиды, а вирусоподобные ядра. Далее ядра… но пока это предварительные данные, похоже, внедряются в клетки на спине тарбинов и превращают их в эмбрионов моджои.

Пайер взглянул на лежащую на земле искромсанную тушку моджои. В свете начинающегося утра было видно, что по ней уже начали ползать насекомые.

– Это же какая-то дьявольщина.

– Вот и я так сказала, – вздохнув, согласилась с ним Телек. – Но чем больше я об этом думаю, тем больше нахожу в этом смысла. Передавая таким образом функцию вскармливания и защиты своего потомства особям совершенно другого вида, моджои тем самым полностью освобождают себя от этого жертвоприношения.

– Но что стимулирует жизнь тарбинов до тех пор, пока эмбрионы не убьют их? – возразил Пайер. – И как быть с обучением молоди, которое обычно ложится на плечи родителей?

В аппарате раздался голос Кристофера.

– Вы говорите об обычном поведении насекомых, когда один вид откладывает яички в теле другого, которое, кроме всего прочего, становится для вылупившихся личинок пищей. Но молодому моджои нет нужды убивать своего хозяина. Если вы более внимательно посмотрите на строение кожи и мышц спины тарбииа, то увидите, что критическая зона без всякого ущерба для жизни и летательных способностей хозяина может раскрываться.

– При условии, что моджои не превышают своих максимальных размеров, – добавила Телек. – А что касается постнатального обучения, то мозг моджои имеет более крупные в пропорциональном соотношении размеры структур, отвечающих за врожденные рефлексы, чем у животных земного происхождения или авентайнских, строение которых мне знакомо. Но, конечно, это только предположение. Квасаманская биохимия не обязательно должна быть аналогична нашей…

– Кроме того, подбив птичку, ты поджарил часть ее мозга, – вставил Кристофер.

– Заткнись, Вил. Во всяком случае, вероятность того, что молодой моджои просто проклевывается сквозь кожу тарбина, отделяется от него и летит искать укрытия, очень высока.

– Или на чье-то плечо. – Пайер, когда его осенила одна мысль, нахмурился. – На чье-то плечо… а ведь тарбины точно так же сосуществуют с бололинами.

– И ты заметил сходство, да? – сказал Кристофер. – Но вот что делает всю ситуацию еще более запутанной и интригующей: у тарбинов имеется точно такой же гипоорган, что и у моджои.

– И у бололинов тоже, – добавила Телек, – хотя только Богу известно, какие виды они могут использовать для роли хозяина своих эмбрионов. Может быть, друг друга, хотя самому крупному виду животных приходится делать что-то другое.

– У большой блохи всегда найдется блошка поменьше, чтобы кусать ее спину, – вспомнил Пайер старую поговорку.

– …а у маленькой блошки есть блошка поменьше и так до бесконечности, – договорила вместо него Телек. – Ты – третий человек сегодня, кто вспомнил об этом, начиная с меня.

– Хм, ладно… контактная команда завтра опять продолжает свои экскурсии?

– Да. Я думаю, что, как только они проснутся, я дам им почву для раздумий. Может быть, Юрий сумеет выудить из Моффа еще какую-нибудь информацию. – Телек замолчала, и Пайер услышал приглушенный звук еле сдержанного зевка. – Тебе лучше найти какое-нибудь укрытие, Альмо, и вздремнуть, – сказала она. – Я думаю, что в сложившейся ситуации ты пока можешь отложить исследование фауны реки, о котором мы с тобой вчера говорили. Сейчас у меня достаточно данных, чтобы некоторое время быть занятой.