– Значит, есть компромат местного разлива, – быстро ответил на его вопрос Ледников.

Ринат неодобрительно поджал губы.

– Если вы сами все знаете, зачем тогда спрашиваете?

– Ладно, Ринат, чего ты обиделся? – вмешался Модест. – Сам задаешь наводящие вопросы, а потом обижаешься… А нам наводящие вопросы задавать опасно. Ледников у нас отличник боевой и политической подготовки. И Шерлок Холмс в придачу. Смесь, сам понимаешь, гремучая.

– Тогда уступаю трибуну, – прищурился Ринат.

– Давай, Ледников, – возбудился Модест, – покажи этим испанским провинциалам, что такое высокий класс аналитики!

По хитрой роже Модеста было ясно, что он предлагает развести самолюбивого Рината и вынудить его в азарте наговорить лишнего.

– Что ж, – пожал плечами Ледников, – я вижу два варианта. Либо Муромский преступил испанские законы совсем недавно, во что я не очень верю… Наши ребята, если это не полные отморозки и не мелкая уголовная шушера, в местах обетованных стараются вести себя, как примерные буржуи, им же тут надо репутацию нарабатывать, они же тут хотят быть чистенькими. Это дома их на подвиги тянет. Как у Чехова – нашему брату тут скидка, потому нельзя не выпить. А Муромский своим положением в Мадриде, насколько я знаю, очень дорожил. Меценатствовал и занимался благотворительностью.

Ледников сделал паузу, ожидая реплики Рината, но тот лишь благодушно покивал с сонным видом.

– То есть свежих грехов здесь у Муромского не было. Что из этого следует? Скорее всего, были старые – с тех времен, когда он только переехал в Мадрид и попытался делать здесь деньги. Тогда у него, насколько я помню, были неприятности с полицией – какие-то подставные фирмы, уход от налогов… Разумеется, сейчас воспоминания об этом ему были совершенно не нужны. А, может быть, дотошный сеньор Навас раскопал какую-то более серьезную историю тех времен. Очень серьезную. А дальше – шантаж, угрозы, требование сделать единственной наследницей достопочтенную сеньору Франциску… Наверное, Муромский пытался выбраться из ловушки, но не успел. Уж не господин ли Навас предупредил его ответные действия?

– И утопил его в собственном бассейне? – вскинул невидимые брови мгновенно проснувшийся Ринат. – Боюсь, тут вы, Валентин, нафантазировали уже чрезмерно. Нет-нет! Зачем Навасу уголовщина? Это не его методы.

– Может быть, – не стал спорить Ледников.

Но сразу отметил, что сама по себе мысль о том, что Муромский погиб не своей смертью, вовсе не удивила нашего дорогого Рината. Видимо, в ней для мадридских товарищей нет ничего нового.

– Кстати, Ринат, никаких расследований по поводу гибели Муромского-старшего не проводилось? – поинтересовался он.

– Почему, что-то там расследовали… – лениво протянул Ринат. – Но так как ближайшие родственники ни на чем не настаивали, дело быстро свернули. И потом, сказалось особое отношение к русским богачам, которое имеется у местной полиции. Отношение, я бы сказал, специфическое…

– То есть никаких подозрений у полиции не возникло?

– Наверное, они были, но… Понимаете, никому не нужен был шум. Он только навредил бы всем. Родным, полиции, под носом которой что-то творится. Тут вполне хватает забот с русскими килерами, проститутками и беглыми олигархами. Поэтому… Если сложить вместе деньги покойного и связи господина Наваса, образуется сила, которая способна пресечь ненужные расследования. Или направить их по нужному руслу.

– Понятно. Рафа тоже так считал?

– Разумеется. Кстати, он был в это время здесь. Прилетел переговорить с отцом.

– Наверное, про покупку RWG? – предположил Ледников.

– Может быть, – не стал спорить Ринат. – А может, о завещании вообще… Ведь у него с отцом в последнее время тоже отношения не очень-то складывались. А что касается цепи, на которой держали Муромского-старшего сеньора Франциска и сеньор Навас… Вы угадали, Валентин. Отдаю вам должное. Мы провели собственное расследование, и выяснилось, что в прошлом у господина Муромского были темные пятна… Весьма темные! Полиция не нашла тогда достаточных доказательств его причастности к поджогу предприятия конкурентов. Но во время пожара пострадали люди, несколько из них стали инвалидами. Если бы сейчас эта история вдруг всплыла, да еще открылись новые обстоятельства, господину Муромскому сильно не поздоровилось бы… С инвалидами тут не шутят! Ему могли выставить такие счета!

Собственно, на этом разговор и закончился. На прощание Ринат сказал:

– Приятно было познакомиться. Кстати, Валентин, если захотите сменить работу, звоните. Я с удовольствием дам вам рекомендацию. Нам такие люди нужны.

Вернувшись из Мадрида, Ледников понял, что первое, что он должен сделать, – это встретиться с некой госпожой Согдеевой, которая не могла не знать какие-то важные детали всей этой истории. Если раньше он с этой встречей не спешил, то потому, что не чувствовал себя к ней готовым. А вот теперь им было о чем поговорить. Причем встречу Ледников решил организовать неожиданную, чтобы не дать ей времени подготовиться. Он просто дождался, когда она отправится в традиционный поход в супермаркет, о котором ему поведал в свое время Вудгейт, и последовал за ней.

Ледников зашел следом за Согдеевой в магазин и, пока она загружала свою тележку, внимательно следил за ней. Девушка выглядела рассеянной и как будто утомленной, во всяком случае, не выбирала продукты с обычной женской дотошностью и увлеченностью самим процессом покупки. Продуктов совсем немного, отметил он.

Ледников догнал ее у машины. Согдеева уже открыла дверь, когда он вежливо поздоровался с ней по-русски.

Она на секунду замерла, а потом медленно повернулась. Глаза у нее были испуганными.

– Добрый день, – подчеркнуто вежливо поклонился Ледников. – Мне хотелось бы с вами поговорить, Валерия Олеговна.

– А мы разве знакомы? – несколько нервно и агрессивно спросила она. – Я что-то не припомню…

– Моя фамилия – Ледников. Почему-то мне кажется, что она вам известна.

Согдеева задумалась, осмотрелась по сторонам и решила не отпираться, словно школьница, застигнутая за неподобающим занятием. Наоборот, посмотрела на него неожиданно прямо и твердо.

– Допустим. И что из этого следует?

– Из этого следует, что нам стоит поговорить спокойно и доброжелательно.

– Хорошо, надо – так надо.

Она сразу как-то успокоилась, перестала нервничать. Из чего Ледников сделал вывод, что девушка прекрасно представляет себе, о чем пойдет разговор, и, вполне вероятно, даже готова к нему.

– Садитесь, поехали, – кивнула Валерия на свою машину. – Не тут же нам разговаривать? Вряд ли вам хочется привлекать ненужное внимание.

Ледников молча устроился на переднем сиденье рядом с ней. Когда выбрались со стоянки у супермаркета, она насмешливо спросила: