Эмма кивнула и всей грудью вдохнула воздух. Он был по-особенному терпким и мягким. И каким-то… хорошим, что ли. Вот именно это определение и подходило лучше всего: «Хороший воздух». Это Эмма тоже чувствовала, улавливала и понимала. Почему – не могла сказать. Каких-то точных определений не было, но интуиция безошибочно подсказывала, что вреда от этого воздуха не будет точно.

И тут послышались шаги. Тихие и осторожные. Эмма услышала медленное сердцебиение, шорох одежды и легкое дыхание. Ребенок.

Здесь, у энергомодуля, находится ребенок. Что он тут делает?

– Кто здесь? – тут же крикнул Колька.

Пятнадцатые насторожились, подняли руки с оружием. Хотя против кого воевать-то?

Так и есть, из-за поворота – галерея огибала энергомодуль правильным кругом – показалась девочка. Небольшая, может, лет семи-восьми. Светловолосая, тоненькая. С двумя длинными хвостиками за ушами, в розовых носочках и вельветовом темно-бордовом сарафане. Такая себе пай-девочка, послушная и милая. Она посмотрела на Эмму и спокойно поинтересовалась:

– Вы что тут делаете?

– Это ты что тут делаешь? – рявкнул Колька. – Чего это вы все повадились шастать на Третий уровень? Кто тебя пропустил?

Девочка какое-то время молчала, разглядывая их, – ни тени испуга в глазах, ни капли смущения или растерянности. После бойко ответила:

– Я заблудилась. Нам надо уходить сейчас. Прямо сейчас. Иначе будет поздно. Для всех поздно.

– Заблудилась? Тут что, поблизости есть детская площадка? Кто тебе разрешал подниматься на Третий уровень? – Колька фыркнул и сейчас же велел пятнадцатому отвести девчонку вниз. – Пусть топает. Сегодня же соберем всех детей и выдадим новое правило. На Третий уровень дети не ходят! – закончил он свою злую тираду.

Эмма молчала. Что-то здесь было не так. Что-то не складывалось, не совпадало. От этой девочки тоже не пахло человеком. Пахло новой одеждой, новой резиной кроссовок, новыми металлическими пуговицами на сарафане. Хорошо пахла новенькая вельветовая ткань. Чудились еще какие-то неясные, смутно знакомые запахи, вызывавшие сильнейшую тревогу. Вот сейчас уровень беспокойства просто зашкаливал. Если бы у Эмминой интуиции был барометр, то стрелка показывала бы ровно на двенадцать. Совсем близко к критической точке. Совсем близко к катастрофе.

Девочка охотно подчинилась, протянула пятнадцатому узкую розовую ладошку, улыбнулась – точно так же мило и славно, как до этого Женя. Эмме она кого-то смутно напомнила. Что-то слишком знакомое промелькнуло в этих хвостиках за слегка оттопыренными круглыми ушами. Глаза чуть раскосые, на подбородке слишком знакомая ямочка – глубокая и выразительная. Девочка с ямочкой…

– Как тебя зовут? – спросила Эмма.

– Инесса, – тут же последовал невозмутимый ответ.

Инесса… Имя было памятным. Инессой звали девочку из так называемой Магнитной Пятерки – из прошлого выпуска. Год назад в первом выпуске старших классов было пятеро подростков, неразлучных друзей, любивших гонять на магнитных досках. Поэтому их так и называли Магнитной Пятеркой.

Эти пятеро были крепкой компанией и никого в свое общество не впускали. Эмма всегда восхищалась ими и частенько наблюдала за их соревнованиями. Магнитная Пятерка погибла – их усыпили роботы. Еще тогда, когда Мартин не подчинялся Федору, Таис, Эмме и Коле и назывался Моагом.

И сейчас, глядя на незнакомую девочку, Эмма вдруг поняла, что она слишком похожа на свою тезку – ту самую Инессу, погибшую год назад. Инессу из Магнитной Пятерки.

Слишком похожа. Та же ямочка, те же глаза, та же манера слегка задирать голову вверх с чувством явного превосходства: мол, я вам вовсе не ровня.

– Инесса, – тихо проговорила Эмма и отвернулась.

Это все неспроста. Что-то во всем этом есть неправильное. Откуда эти дети? Инесса, Женя? Почему от них не пахнет людьми? Почему они во всем новом, ярком? И ведут себя так, словно бы они… Ну, словно бы они какие-то куклы, а не дети…

Один из пятнадцатых увел девочку, и Эмма поделилась своими опасениями с Колей:

– Странные дети, что Инесса, что Женя. Они словно куклы, а не девочки.

– Мне тоже они не нравятся, – тут же согласился Коля и опустился на колени, собираясь обследовать каждый уголок в поисках каракатиц.

Эмма собралась было сделать то же самое, но энергомодуль вдруг пришел в движение. Плазма внутри забурлила, заискрилась больше обычного. Из отверстий повалил пар, потом что-то зашипело и задвигалось. Завибрировал пол галереи, на котором стояли Эмма и Коля. И откуда-то сверху, с длинных кабелей раздалось тихое шуршание и пощелкивание.

Эмма подняла голову и услышала резкую ругань Кольки, который увидел то же самое, что и она.

От энергомодуля по толстым разноцветным кабелям ползли десятки мелких каракатиц. Прозрачных и проворных – сквозь их тела просвечивали синие, желтые, зеленые и красные кабели, – суетливых и почти бесшумных. Десятки и десятки… Они уверенно спускались вниз и заполняли собой стены и пол галереи. Их стало так много, что Эмма попятилась и схватилась за Колькину руку.

Вот она – настоящая опасность. Ее интуиция не ошиблась.

1

– Мы наверху, – проговорил Федор и, выразительно глянув на Таис, прижал палец к губам.

И без того ясно, что надо вести себя тихо, это даже дурак поймет. Таис поморщилась, переступила с ноги на ногу. После приблизилась к квадратному отверстию в полу, откуда они только что вылезли. Широкая лестница уходила вниз. Совсем скоро на ней появятся шестиногие, потому лучше не тратить зря время и искать укрытие.

Пушистик остался где-то внизу, бестолковая зверюга. Теперь вот переживай за него…

– Пойдем. – Федор проговорил это так тихо, что Таис еле-еле различила его шепот.

Кивнула и последовала за ним. Где-то здесь должен быть туалет, иначе действительно придется делать лужу прямо в коридоре…

Коридорчик между тем уперся в стеклянную прозрачную стену с раздвижными дверями. Вбок от дверей отходили длинные белые сервера. А за стеклом поблескивал прямоугольный стол-монитор, немного похожий на овальный стол в капитанской рубке на станции.

Двери весело зашипели, расходясь в стороны и словно приглашая войти. За ними овальное окно в космос и монитор – то, что предназначалось для людей. Вряд ли шестиногие будут пялиться на космос, звезды и станцию, висевшую совсем близко и удивлявшую своими огромными размерами.

– Вдруг ловушка? – с сомнением проговорила Таис, не решаясь войти.