Руководитель кружка приблизился к Турбиной и вручил ей мышь.

– Теперь давайте представим, что я – это ты, – сказал главный соулбилдер. – А мышь как бы выбежала из норы. А ты ее увидела и крикнула: «Мышь»! Давай, на раз-два-три! Раз, два, три – кричи!

– Мышь, – сказала Турбина.

– А-а-а! – завизжал тренер.

Он удивительно ловко вскочил на ближайшую табуретку и завизжал еще раз и поджал ногу.

Здорово. Ничего не скажешь.

Тренер спустился с табуретки и сказал:

– Это страх. Так он выглядит.

Трубина принялась тискать мышь, та в ответ крякала.

– То есть всегда нужно визжать? – спросил кто-то из учеников.

– Не обязательно. Есть разные виды страха – леденящий, липкий, жгучий, сейчас мы разобрали панический. Если человек чего-то панически боится, то он ведет себя именно так. Вообще тренированный субъект может имитировать эмоцию без всяких внешних раздражителей. Именно эмоцию, а не рефлекс. Вот ты…

Руководитель повернулся к вупу, рисовавшему на листе бумаги то ли слона, то ли носорога.

– Смотрите, демонстрирую наглядно.

Тренер выхватил из кармана зажигалку, поднес ее к уху художника, щелкнул. Из зажигалки вырвалось синее гудящее пламя, оно подпалило мочку.

Художник ойкнул и отодвинулся.

– Это рефлекс, – пояснил тренер. – Пусть очень приглушенный, запоздалый, но рефлекс. А вот это…

Он повернулся к девице лет тринадцати и резким движением сорвал с ее шеи золотое сердечко на цепочке и вышвырнул в окно.

– Эй! – Девица дернулась в сторону окна, тренер поймал ее за воротник, усадил на табуретку.

– А вот это, – он выронил кулончик с золотым сердцем из ладони, – вот это уже похоже. Как можно охарактеризовать это чувство?

– Возмущение, – вдруг сказал я.

Все на меня посмотрели, тренер тоже.

– Правильно, – сказал он.

Он протянул кулон девице и добавил:

– Но все равно не чувства. Вы, голубушка, – он смотрел на девушку. – Вы должны были влупить мне пощечину. Вы знаете, что такое пощечина?

Девушка помотала головой.

– Внимание! – повысил голос тренер. – Внимание, все смотрим, что такое пощечина!

Кружковцы внимательно поглядели на своего руководителя.

– Пощечина производится так, – сказал тренер и с размаху влепил оплеуху голубушке.

Хорошо так, от души.

Голова у девицы дернулась и хрустнула шеей, сама она покачнулась, но на ногах устояла.

– Ну? – тренер поглядел на свою воспитанницу.

– Что? – спросила та.

– Рыдать надо, – подсказал кто-то сбоку.

Девица попробовала зарыдать. По ее лицу прошло несколько отрепетированных конвульсий, оно скомкалось и сморщилось, но слезы не потекли. Тогда тренер на всякий случай влепил ей еще одну пощечину. И уже почти получилось, я был готов поверить, что через секунду из ее глаз потекут слезы…

Но тут Турбина сжала крякающую мышь и сбила весь настрой.

– Ничего, – утешил тренер. – Мой опыт в соулбилдинге показывает, что примерно за год регулярных занятий можно научиться испытывать любое чувство. Я, разумеется, говорю о внешнем проявлении, но по законам психофизиологии и бихевиористики внешнее рано или поздно пробудит и внутреннее.

– Любое? – спросил я. – Любое чувство?

– Любое, – подтвердил тренер. – Вот смотри. Радость, печаль, отчаянье.

Тренер встал передо мной, улыбнулся, и через несколько секунд у него из глаз потекли слезы. Соулбилдеры поглядели на своего учителя с большим уважением. И я тоже, если честно. Так развить слезные железы и разработать слезные протоки мог только большой профессионал. Все-таки в который раз убеждаюсь – Москва ушла гораздо дальше нас в культурном отношении.

– Это отчаянье, – сказал тренер. – Сложное, со многими оттенками, комплексное чувство…

– А любовь? – перебил я. – Любовь можно научиться испытывать?

Турбина крякнула мышью.

– Можно, – кивнул тренер. – Правда, честно тебе скажу, я не знаю ни одного такого случая. Но почему, собственно, нет? Если остальные чувства можно постепенно развить, то почему нельзя развить любовь?

– Разве любовь бывает постепенная? – спросил я. – Разве она не сразу случается? Как балкон, как грузовик?

– Любовь – тоже комплексное чувство, – авторитетно поправил меня тренер. – Она бывает как сразу, так и постепенно – на это есть точные указания в авторитетных источниках. Но, должен тебе признаться, для того, чтобы возникла любовь, нужно очень и очень стараться. Не лениться, держать себя в строгости, упражняться регулярно. Гигиена души должна быть на высоком уровне. Опять же энергетические затраты… Но дорогу осилит…

Тренер сделал паузу.

– …Идущий, – нестройным хором закончили кружковцы.

– Правильно! – улыбнулся руководитель. – Идущий. Но тему любви мы будем разбирать на одном из будущих занятий, а сейчас у нас все-таки страх. Страх. Как говорили классики, страх открывает двери. И я полностью с этим согласен. Потому что они имели в виду двери здесь.

Руководитель постучал себя по голове.

– Поэтому сегодня у нас будут практические занятия по теме «Страх». Разберем один из самых распространенных страхов…

Вуп с обожженным ухом потрогал себя за мочку.

– Собираемся и выходим на улицу.

Вупы послушно встали и стали выходить. Тренер подошел ко мне и спросил:

– Почему тебя интересует любовь?

Я пожал плечами.

– Да так, – сказал. – Книжку в коллекторе нашел, вот и подумалось…

– Правильно, – похвалил меня тренер. – Думать полезно. И желать полезно. А сейчас пойдем, разберемся со страхом.

И пошли.

Мы все спустились на первый этаж, а потом и вообще вышли на улицу. Сбились в кучку. Дождь капал не очень сильно, так, скорее не дождь, а изморось. По мне, лучше изморось, не люблю, когда капли по голове бьют.

– Сегодня, друзья, мы разберем одну из разновидностей страха, – объявил тренер. – Страх высоты.

Тренер указал пальцем.

Тут я все, конечно, понял. Остальные, кажется, тоже, потому что дружно посмотрели на старую телемачту.

– Девяносто с лишним процентов человечества были подвержены страху высоты, – сообщил тренер. – Этот страх был так же естественен для них, как дыхание. Оно и неудивительно – человек для высоты не приспособлен совершенно. Человек может научиться плавать, летать – никогда. Страх высоты заложен в человеке генетически. Поэтому он заложен и в нас. И наше дело – его развить.