Бабушка стояла на крыльце и улыбалась. Подошла к Эмме. Прошептала:

– Борька сказал, что вы помирились. Надеюсь, теперь насовсем. Так тяжело Лиле объяснять, почему папа рано встает и поздно возвращается. Я ей ничего не говорю, как ты просила, но сама понимаешь…

– Не беспокойтесь больше, Любовь Васильевна. Будем верить в хорошее.

Лиля уже сидела на водительском месте и крутила руль.

– Поедем кататься! Поедем есть торт!

Машина неслась по шоссе, в салоне звучали песни из детских мультиков. Эмма с дочей сидели сзади, вместе они громко подпевали и хлопали в ладоши.

– Мамочка, а мне баба Люба сказала, что папа сегодня вечером не уедет на работу. Я так хочу с папой лечь спать, можно?

– Конечно, папа тебя сегодня уложит. Сложный проект закончился. Теперь он часто будет дома.

– Всегда будет дома, – добавил Борис, обернувшись и улыбаясь во все свои тридцать два зуба.

Они приехали домой. В центре стола на кухне возвышался шикарный торт, усыпанный клубникой и розочками из нежнейших сливок.

– Ой, – Лиля умилительно сложила ладошки, – это тортик принцессы!

– Да, моя сладкая! Пьём чай и идём гулять.

Они весело уселись за стол, как настоящая семья. Лиля прыгала от мамы к папе, пытаясь помочь, расставляла чашки и раздавала чайные ложечки, без умолку болтая о том, как дедушка заболел, и вдвоем с бабушкой они его лечили. И как Лиля испугалась, что не попадет к папе на праздник, и как не пойдет больше в садик, никогда-никогда. И будет жить в деревне и выращивать овощи.

Наевшись, она, чумазая и довольная как слон, побежала обуваться.

– Стой, куда, а умываться? – крикнула Эмма, но неугомонная девочка уже прыгала у лифта. Мама взяла влажные салфетки, рюкзачок с водой и печеньками и устремилась за остальными, которые уже бегали у подъезда и играли в салочки.

День продолжился в парке аттракционов – куда ещё везут детей, чтобы вместе с ними посмеяться и пошуметь?! Эмма с радостью каталась рядом с дочкой, крепко держа её за руку. Боря фотографировал семью на телефон, периодически сбрасывая все посторонние звонки.

Когда утомились и зашли в кафе, взяв большие осетинские пироги с картошкой, с мясом, с яблоками, Эмма заметила:

– Ты, смотрю, совсем не реагируешь на телефон?

– Сегодня выходной. Я хочу побыть с вами.

– Надо же, – хотела поддеть его, но Лиля посмотрела на маму и в глазах её проскочила такая тоска и обида, будто она всё-всё понимала, просто делала вид, что маленький глупый ребёнок. Эмма осеклась. – Вот и чудесно. Отличный выходной.

Лиля взяла мамину ладонь и вложила в папину.

– Вы ведь никогда-никогда не будете больше ругаться? И папа всегда будет жить с нами?

«Господи, какой урюк сказал ей?!» – пронеслось в мозгу. Эмма сжала пальцы Бориса, другой рукой поглаживая дочь по волосам.

– Мы не будем ругаться, обещаю.

– И не ругались никогда, – добавил Борис.

«Ну зачем он врёт! Неужели такой тупой и не понимает, что ребёнок всё равно не поверит! – Эмма готова была снова взорваться, но взгляд дочери упрямо сдерживал позывы к скандалу. – Эх, когда я уже научусь не реагировать на его закидоны?!»

Лиля вылезла из-за стола, поцеловала маму, потом папу и побежала в детский уголок, находящийся здесь же, в кафе.

– Что делать будем? Куда дальше поедем? – спросила Эмма, решив перевести разговор.

– Может, домой? Хочется почувствовать себя дома, надеть тапочки, расслабиться. Устал что-то.

– Хорошо, – ответила она и отправилась к Лиле – с ней спокойнее и веселее.

Эмма чувствовала, что теперь придется заново учиться жить вместе, притираться, не смотря на горькие воспоминания, терпеть и улыбаться, проглотив раздражение. Но задача номер один: сохранить семью! Если Борис и вправду изменится, то Лиля будет счастливой – а это самое важное! А свои эмоции Эмилия задвинет подальше в уголок и постарается спрятать их с глаз долой.

Вечером, поужинав и уложив дочку, пара воссоединилась на кухне.

– Кофе? – спросила Эмма.

– Твоего – с удовольствием. Он у тебя самый вкусный.

– С чего это? Я же не умею готовить.

– Не ёрничай. Конечно, умеешь!.. Эм, – спросил Боря после паузы, – расскажи, как ты жила всё это время?

– Зачем?

– Хочу знать, ты ведь всё-таки моя жена!

– Да ладно, мы же разведены.

– Это дело поправимое, поженимся ещё раз.

– Ага, и сколько раз туда-сюда это самое?

– Будем входить и выходить так часто, как ты этого хочешь, – прошептал Борис и встал, подошел к будущей бывшей жене и крепко прижался к ней, показывая всю свою мощь и готовность начать прямо здесь и сейчас.

– Так, стоп-стоп! Давай расставим все точки над i! А потом уже в загс!

– Давай сначала в загс, а потом все точки?

– Борь, у меня условия назрели.

– А у меня кое-кто уже давно созрел в штанах и очень просится в твои ручки.

– Борь! Ты можешь быть серьезным?

– Рядом с тобой – нет. Ты такая сексуальная.

– Всё! Мне это надоело, – она отошла на безопасное расстояние. – Давай так. Я скажу, а ты потом решишь, что будешь делать дальше.

– Я и так знаю: поимею тебя хорошенько, чтобы ни на каких Львов и тигров больше не смотрела!

– Да выслушай меня, а! Я ведь обижусь сейчас!

Он поднял руки, сдаваясь:

– Ладно, ладно, слушаю.

– Во-первых, ты должен навсегда забыть о других женщинах.

– Ну, это понятно. Так и будет.

– Не будет, а есть! Сейчас же, – она сощурила глаза, в образовавшихся щёлках мерцал огонь ярости и решимости.

– Так. Во-вторых?

– Во-вторых, ты должен больше времени уделять мне. Выводить в свет, а то я уже забыла, что являюсь женщиной. Какой-то робот-терминатор!

– Это я всегда за! Куда идём?

– Погоди. В-третьих, я буду готовить, конечно, но не смогу бросить свою работу, потому что обожаю её. К тому же, ты ещё не в курсе, но я устроилась в Москва-Сити.

– О, так мы теперь работаем рядом? Зайду. Куда там?

– В «Око», в фитнес-клуб.

– Там же одни олигархи и мажоры!

– Вот именно, – она томно подняла руку и растрепала свои шикарные волосы, – бойся.

– Ах ты так, – он подскочил и закружил её в объятьях. – В таком случае, я просто обязан выжать из тебя все соки, чтобы ты не хотела никуда идти.

Борис впился в её губы, схватил за ягодицу и сжал до боли.