Краснов для достоверности нацепил на лицо скорбное выражение и, хмуря брови, кивнул присутствующим.

– Так и не нашлась Мариночка? – первой откликнулась женщина лет сорока пяти. Веселая улыбка мгновенно слетела с ее лица, как только речь зашла о пропавшей девушке.

– Нет, но мы не теряем надежды, – серьезно ответил Илья, а я почему-то подумала о вытащенном на берег теле утонувшей девушки. Интересно, его уже опознали? Илья говорил, что он на удивление неплохо сохранился, вероятнее всего из-за низких температур и проточности речной воды. – Вы не против уделить нам немного времени?

– Конечно, о чем речь! – с готовностью откликнулась дама и пригласила: – Идемте в мой кабинет.

Мы прошли в соседнюю комнату через внутреннюю дверь, удобно соединяющую два помещения, поэтому снова выходить в коридор не пришлось. Небольшой по площади кабинет встретил завалом из бумаг и канцелярии на столе, дипломами на стенах и почему-то длинным металлическим швеллером в углу. Последний меня заинтересовал, но акцентировать внимание на нем я не стала.

– Надежда Дмитриевна, непосредственная начальница Мариночки, – протянула руку женщина перед тем, как сесть за стол. Мы с Красновым по очереди пожали предложенную ладонь.

– Илья и Ирина, – представил нас Краснов и пошел ва-банк: – Двоюродные брат и сестра Марины.

Я же за спиной скрестила пальцы на то, чтобы пропавшая девушка на работе не сильно распространялась о родственниках. И, кажется, Марина оказалась все же не очень болтлива, потому как Надежда Дмитриевна продолжила:

– Да, беда… – покачала она головой и спохватилась: – Так чем могу помочь?

– Скажите, перед тем как пропасть, как Марина себя вела? Может быть, она жаловалась на что-то?

– Знаете, я уже отвечала на эти вопросы, когда к нам из полиции приезжали, но вам скажу еще раз: девочкой Марина была скромной, воспитанной, да вы это и сами лучше меня знаете. А от того всегда все пыталась в себе держать. Она же к нам прямиком после института с красным дипломом пришла, я ее очень хорошо изучила. Вот, например, возникал у нее вопрос по работе, так вместо того, чтобы, как некоторые, ко мне бежать или у любого другого конструктора совет спросить, она обложится книгами и справочниками и начнет штудировать. Такой характер. Считала, что стыдно свои проблемы за счет других решать. А может, просто стеснялась. Поэтому могу смело сказать, ни на что она не жаловалась и вела себя так же, как и обычно. Поэтому мы все так сильно и удивляемся: уж кто-кто, а она по своей воле пропасть не могла – не тот у девочки характер был. Простите, – спохватилась Надежда Дмитриевна в конце.

– Ничего, – Илья выдал скупую улыбку. – Даже если человек ничего и не говорит, по нему всегда видно, когда его что-то гложет. А нашей Маринке в умении держать лицо до монарших особ было весьма далеко…

– С этим согласна. Но со своего места, – женщина явно имела в виду отдельный от остальных инженеров кабинет, – я ничего такого не заметила. Думаю, вам лучше будет поговорить с ее подружками.

– Спасибо за наводку, – тонко улыбнулся Краснов. – С кем из отдела наша сестра общалась лучше всего?

– С Лерой и Олесей. Сидите, я их сюда позову, не при всех же вам разговаривать.

– Не знаем, как вас благодарить! – принялся расшаркиваться Илья. Мне из-за его поведения сделалось неловко, а вот женщине все явно понравилось.

– Мне не трудно, – расцвела она.

Спустя минуту в кабинет в сопровождении Надежды Дмитриевны вошла блондинка в бежевом платье-футляре.

– Олеся, – представила прибывшую начальница и тактично оставила нас одних.

Вместе с Олесей кабинет наполнил тяжелый запах приторно-сладких духов, которыми лично я бы не взялась травить окружающих, особенно в летнюю пору. Нестерпимо захотелось распахнуть окна. Девушка тем временем усугубила обонятельную атаку: уселась возле меня на стул для посетителей и с интересом принялась разглядывать блондина, который к моему неудовольствию вовремя подсуетился и успел занять начальское кресло. Посмотреть у Краснова, конечно, было на что, но почему-то столь явный, неприкрытый интерес меня раздражал. Я пару раз кашлянула с намеком, глядя на Илью. Тот сложил руки, лежащие на чужом столе прямо поверх бумаг, в замок и, вжившись в роль скорбящего родственника, печальным голосом приступил.

– Здравствуйте, – торжественно объявил он. – Мы с сестрой не теряем надежды отыскать Марину, а ваша начальница уверила нас, что вы с нашей кузиной общались. Поэтому просим вас ответить на несколько вопросов. Надеюсь, вы не против? – сладко пел Краснов, у меня аж скулы свело.

– Конечно! – с готовностью ответила блондинка и в подтверждение собственных слов подалась упругой грудью вперед: – Буду рада помочь!

И что-то мне подсказывало, что не крепкая дружба с Мариной тому виной! Скорее образ прекрасного в своей печали Краснова подстегнул разгулявшееся воображение девушки.

– Спасибо! – проникновенно прошептал Краснов, и я еле сдержалась от того, чтобы фыркнуть. Голливуд по блондину точно плачет – такой талант впустую пропадает. Олеся же ничего не замечала и продолжала с восторгом таращиться на кривляющегося Краснова. – Скажите, Олеся, ваша подруга на что-нибудь жаловалась в последнее время?

– Нет, – Олеся с готовностью нахмурила хорошенький лобик, а я задалась вопросом: она тут точно инженером работает? Как-то я их себе не так представляла… – Ничем не болела, проблем особых в жизни не было. Да и откуда им взяться-то? Квартиру родители купили, работа есть, кредитов нет, даже мужик какой-то в последнее время появился.

– Про мужика поподробнее, – почуял след Краснов.

– Ой, да там мутная история, – махнула рукой с ядовито-розовым маникюром блондинка. – Ей тип какой-то начал писать, с октября примерно, я тогда как раз из отпуска вышла. Ну, я смотрю, у Маринки телефон больно часто мигает. У нее же обычно тихо все, родственники в рабочее время не беспокоят, знают, когда обеденный перерыв. Не поверите, ей даже стоматологии и банки почти не звонили, – Олеся усмехнулась, явно забавляясь дремучестью подруги. – Ну, я и поинтересовалась, кто достает. У нас столы рядом стоят, хорошо друг друга видно, да и поболтать всегда можно было, хоть Маринка и слегка не в себе, но восемь часов просто так сидеть тоже скучно, вот и общались, даже сдружились со временем. Сначала она ничего не ответила, а через пару дней призналась, мол, тайный поклонник написывает. Я ей говорю, чего в черный список не внесешь? А она – не хочу. Ясное дело, не хочет, считай за двадцать с лишним лет чуть ли не единственный мужик, я б таким ценным экземпляром тоже не разбрасывалась.

– А дальше что, или он одними сообщениями ограничился? – спросил Илья.

– Да нет, цветы вроде присылал, – равнодушно пожала плечами Олеся. – А потом Маринка и вовсе о нем говорить перестала, достал, наверное.

– В каких отношениях она была с Плетневым?