— Я хочу познакомить тебя с моим двоюродным братом, — пояснила она, хватая ее за руку. — Луиза, это Питер. Его семья недавно переехала сюда из Бостона.

Луиза подняла глаза, и у нее возникло какое-то странное ощущение. Что-то жутко знакомое было в этом парне с волнистыми каштановыми волосами и четко очерченными скулами.

— Мне кажется, вы поладите. — Брук показала на его темно-серый костюм-тройку и шутливо вытянула из кармана его жилета старомодные часы. — Разве их еще носят? — спросила она, качая головой.

— Не думаю, — ответил он, быстро засовывая обратно потускневшие часы. — Но мне нравится.

— Привет, — с запинкой выговорила Луиза, мгновенно забыв о своей уверенности. Она принялась нервно крутить указательным пальцем прядь выпрямленных волос. — Шикарные часы. Я тоже люблю все старинное.

— Представь себе, я уже сказала ему об этом, — перебила ее Брук. — Вам, ребята, найдется о чем поговорить. В смысле, о старых вещах. Питер пойдет в Фэрвью в восьмой класс. Уверена, у вас впереди еще масса времени, чтобы поболтать.

— Да, в понедельник я иду в школу, так что это здорово, что я здесь с кем-нибудь познакомлюсь, — сказал он, пристально глядя на Луизу кофейно-карими глазами в зеленую крапинку. — Трудно прийти куда-то и самому во всем разбираться.

— Пойдем, я хочу тебя еще кое с кем познакомить, — приказала Брук.

— Я уверен, мою кузину знают все самые интересные люди.

Питер шутя обнял Брук и через плечо улыбнулся Луизе, и тут она увидела на его левой щеке ямочку.

— Надеюсь, я там тебя встречу, — сказала она, когда они отошли в сторону, и почувствовала, что у нее слегка трясутся колени.

Когда Питер улыбался, у него на щеках появлялись точно такие же очаровательные ямочки, как у французского садовника Пьера, предмета ее обожания из восемнадцатого века. Неужели…

— Где меня встретишь? — спросил Тодд.

Луиза вздрогнула и, обернувшись, увидела, что он с глупой улыбкой на лице стоит у нее за спиной и держит в руках два красных пластиковых стакана.

— Нигде. — Луиза покраснела от смущения.

— Это уж совсем никуда не годится, — пошутил Тодд. — Лимонад? — предложил он ей один из стаканов.

— Конечно, спасибо, — сказала она, делая большой глоток Луиза с удовольствием отметила, что Тифф нигде не было видно.

— Слушай, я хотел с тобой поговорить. Я, кажется, придумал, как тебе поехать в Париж Я могу принести огромный чемодан, сделать в нем дырки для воздуха…

Луиза расхохоталась.

— Ладно-ладно. Уверена, что когда-нибудь туда попаду. Кроме того, я с радостью побуду немного дома. У меня такое чувство, будто я уже напутешествовалась.

— Это я просто так Или мы могли бы как-нибудь вечером пойти поесть французских чипсов. Без разницы, верно?

Он шутя ткнул ее в плечо и вернулся к столу, чтобы еще поиграть в пинг-понг.

— Спасибо за предложение! — крикнула она ему вслед, подумав, что, возможно, это невнятное бормотание Тодда означало приглашение на свидание.

Луиза одиноко стояла со стаканчиком лимонада в руке и искала в толпе Питера, но тот, должно быть, уже ушел. Она решила подождать до понедельника, чтобы точно узнать, действительно ли у них так много общего. Какое-то волнующее чувство подсказывало ей, что, может быть, и много.

Луиза не могла уснуть. Назначенное Тоддом свидание уже не так ее волновало после встречи с Питером и того странного ощущения, будто это уже было. К тому же перед ее глазами до сих пор стояли жуткие сцены с Марией Антуанеттой и королевским семейством, которые она нашла в Интернете.

Луиза поднялась и проскользнула в свой шкаф, стараясь не разбудить мать, которая спала очень чутко. В своем уютном, любимом уголке она отыскала обшарпанный чемодан ее матери с ярлыком в виде флага Великобритании. Чемодан громко стукнул о дощатый пол, и Луиза затаила дыхание, однако в доме по-прежнему было тихо. Она бесшумно подняла тяжелую крышку и достала свою любимую Барби, благоразумно завернутую в бумажную салфетку и одетую в бледно-розовое бальное платье с рюшками. Белокурые волосы куклы были коротко подстрижены в стиле «панк-рок». Когда-то Луиза заботливо уложила ее на самом почетном месте — рядом с любимыми садовыми ножницами матери. К сожалению, у Барби потерялась одна розовая пластмассовая туфелька. Чтобы найти пропажу, Луиза засунула руку глубже и вместо туфельки нащупала на дне какой-то холодный металлический предмет.

Она осторожно потянула вверх длинную потускневшую золотую цепочку и тихо ахнула, когда увидела висящий на ее массивных звеньях овальный брелок с изображением черного пуделя. Это была точная копия подвесок, что носили Марла с Глендой! Почему она оказалась в старом мамином чемодане?

Луиза принялась выбрасывать из него все подряд: Барби «Малибу», Кена, тисненую бумагу, теннисные ракетки Барби — пока все не оказалось на полу. Подкладка у чемодана была из коричневого коленкора. Мать наверняка убила бы ее за это, но Луиза разорвала коленкор, уверенная, что под ним что-то есть, хотя понятия не имела, что ищет. Под коленкором ничего не было, и Луиза разочарованно вздохнула, но вдруг ее палец нащупал гладкую поверхность, и Луиза увидела маленькую черно-белую фотографию, приклеенную к коленкору с обратной стороны.

На фотографии была миссис Ламберт примерно в том же возрасте, что и Луиза, одетая в длинное старомодное белое платье с кружевами и с зонтиком в руке. Она улыбалась, глядя в камеру, а на шее у нее висела та самая подвеска с пуделем, которую сейчас держала Луиза. Но ведь мать никогда не носила старинных платьев! Ей не нравилось Луизино увлечение винтажем. Луиза прищурилась и вгляделась внимательней. Странно, но на заднем плане поблекшего от времени снимка она увидела запряженную лошадьми карету. Разве в мамином детстве еще ездили на лошадях?

— Луиза, чем ты занимаешься в такой час? Что тут у тебя падает?

Луиза вздрогнула от голоса матери, которая звала ее из-за двери спальни. И тут же вспомнила, как Стелла спросила: «Разве у тебя в роду этого нет?»

В груди екнуло. Значит, она избрана неслучайно. Стелла права. Это у нее в крови. Может быть, ее выбрали раньше, чем она купила первое винтажное платье. Значит, это ее судьба. И скоро она выяснит, что все это значит.