Ну, и другие сложности. Стукачей в эту кодлу внедрить не удавалось, пара-тройка попыток привела лишь к тому, что стукачи бесследно растворились в знойном африканском воздухе. Чтобы найти тайник, грузовик нужно было разобрать, пожалуй, наполовину — а пока с ним возились, мимо проскакивали дюжины две других с теми же безделушками у лобового стекла. Ну, а если тайник обнаруживался и оказывался пустым, полиции приходилось и вовсе кисло: как чертик из коробочки, выскакивал очередной недешевый адвокат и выкатывал иск на приличную сумму в виде компенсации материального и морального ущерба, понесенного его клиентом. Просто устраивать в машине тайники не запрещал ни один закон — в конце концов, владелец грузовика мог держать там заначку от жены или прятать во время поездок деньги и ценные вещи на случай встречи с дородными грабителями. И попробуйте докажите обратное.

В общем, та еще публика. Лаврик в свое время ими всерьез интересовался, но так и не придумал, как их использовать и для чего. Ну разве что…

Оказавшись за поворотом, Мазур затормозил — на сей раз не так резко, не особенно и раздумывая, мигая поворотником, съехал с асфальта на обочину, в высокую траву, остановил машину в паре метров от семафоривших ему руками черного парня и белой девушки. И уставился в ту сторону чуть ли не зачарованно.

Сами по себе они ни малейшего интереса не представляли — подумаешь, белая девушка и черный парень, оба в джинсах и разноцветных футболках. А вот то, что располагалось метрах в десяти за их спинами, на опушке леса (здесь начиналась умеренная зона, и джунгли помаленьку переходили в леса — разница для понимающего человека большая)…

В реальной действительности Мазур своими глазами видел эти аппараты легче воздуха лишь дважды, и то на значительном расстоянии. А сейчас самый натуральный воздушный шар располагался чуть ли не в двух шагах от него: приличных размеров баллон незатейливой раскраски (синие и красные вертикальные секторы, словно дольки апельсина), немаленькая корзина, кажется, сплетенная из прутьев…

Вот только он не реял гордо, подобно пресловутому буревестнику, не висел в воздухе — лежал на земле и выглядел наполовину сдувшимся. Что-то с ним было не так — какая-то авария? Определенно.

Была у Мазура мечта, из третьестепенных, но давняя — полетать на воздушном шаре. Родилась она, если припомнить скрупулезно, сорок четыре годочка назад, после того, как они с пацанами трижды бегали смотреть великолепный французский фильм «Путешествие на воздушном шаре». (Не так давно, скачивая десятка два любимых фильмов своего детства, этого Мазур не нашел. Не исключено, что исконное французское название было другим, а это фильм получил в советском прокате.)

Скорее всего из-за того, что мечта была третьестепенная, ее никак не удавалось претворить в жизнь. При советской власти воздушные шары можно было пересчитать по пальцам, а те, что имелись (главным образом у прибалтов, получивших чуточку больше «степеней свободы», как этакая магазинная витрина, где имеется немало муляжей забытых деликатесов, в магазине давным-давно не продававшихся), сторонних пассажиров не катали. Потом шаров появилось множество, и покататься стало легче легкого, были б деньги. У Мазура с некоторых пор денег хватало, чтобы не только покататься, но и купить — но все никак не удавалось выкроить время, несколько раз почти собрался, но вечно что-то мешало…

Он вылез, обошел машину со стороны капота. Воздухоплаватели подбежали к нему так, словно боялись, что он прыгнет в машину и умчится прочь. Черный парень, судя по всему, ньерале (черная футболка с белым изображением воздушного шара), и светловолосая, довольно красивая девушка (серые глаза, прическа под позабытую Мирей Матье, красная футболка с таким же воздушным шаром). По первым впечатлениям — мирные, приличные ребята, и наверняка небедные, воздушный шар — под всеми широтами игрушка недешевая.

— Сеньор, вы говорите по-английски? — сверкнул великолепными зубами черный парень.

— И даже пишу почти без ошибок, — сказал Мазур.

— А вот верите ли вы в чудеса?

Не самый распространенный вопрос, какого можно ожидать в такой ситуации… Однако задан вполне вежливо — а на сумасшедшего парень не похож что-то.

— Как вам сказать… — пожал плечами Мазур. — Иногда. Случаются порой…

— Вот и я так же сформулировал бы, — у него была гладкая речь образованного человека. — В данных обстоятельствах чудом будет, если вы разбираетесь в компрессорах… Понимаете, у нас вышел из строя компрессор, подающий газ в баллон, мы не можем взлететь… — он смотрел на Мазура с яростной надеждой. — Мы остановили уже человек десять, но они только таращили глаза, почти все даже не знали, что это такое — компрессор… — на его лице отразилось нешуточное опасение, что и Мазур может тоже этого не знать.

— Как вам сказать… — осторожно ответил Мазур. — В некоторых, но далеко не во всех…

В чем он разбирался отлично — так это в компрессорах, заряжающих дыхательной смесью баллоны аквалангов. Несколько раз приходилось уходить на «ныряльные» задания именно с ними, так что его давным-давно, как и остальных, выучили и устройству, и ремонту.

— Далеко не во всех, — повторил он. — С компрессорами для воздушных шаров мне как-то сталкиваться не приходилось…

Парень уставился на него с надеждой, а девушка — прямо-таки умоляюще.

— Сеньор, может быть, вы все же посмотрите? — попросил парень. — Я сам в них совершенно не разбираюсь, а Николь — тем более, но мне кажется, что многие компрессоры должны быть похожи друг на друга, хотя и служат разным целям…

Мазур точно не знал, но, если подумать, свой резон в этом был. Компрессор для подачи кислорода и компрессор для подачи газа по принципу действия вряд ли отличаются, а значит, могут оказаться и схожими по устройству. Человек, который умеет починить двигатель машины определенной марки, справится и с другой…

— Сеньор, мы вам заплатили бы, сколько скажете, у нас есть деньги…

Мазур усмехнулся:

— Ну, не настолько скверно у меня идут дела, чтобы пришлось подрабатывать ремонтом компрессоров… Но предупреждаю честно: в ваших не разбираюсь совершенно, так что могу примитивно доломать…

— Ну, вряд ли, — убежденно сказал парень. — В крайнем случае, разберете — и, если даже ничего не поймете, сможете собрать, как было. Логично?

— Логично, — согласился Мазур. — Давайте посмотрим…

— Сеньор, будь я верующим, я бы за вас молился… — парень протянул руку. — Патрис Ниамеле, инженер.

— Николь Лоран, — сказала девушка, подавая узенькую ладонь. — Секретарша.

Секунду подумав, Мазур тоже представился:

— Роберт Шелтон, инспектор Лесного корпуса.

А почему бы не представиться именно так, если в кармане лежит удостоверение, где написано все то же самое, и фотография имеется:

— А вы по какой специальности инженер, Патрис? — спросил Мазур.

— В том-то и беда, что компьютерщик, — сказал Патрис. — Во всем, что касается компьютеров, разберусь с завязанными глазами, но тут… Узкая специализация. Бич нашего века. Это в девятнадцатом столетии инженер был универсалом, способным смастерить что угодно и починить что угодно. Как Сайрес Смит у Жюль Верна. Вы читали «Таинственный остров»?