Пафнутий пожирал рыбу прямо в бешеном темпе, не до разговоров тут. И все-таки, будучи медведем вежливым, сделал попытку удовлетворить любопытство Марианны и кивнул.

– Здоров? – добивалась выдра. Пафнутий отрицательно покачал головой.

– Это как же понимать? – вскинулась Марианна. – Вы сбросили с него дерево, а он не выздоровел?

На сей раз Пафнутий не только кивнул, но и головой покачал.

Тут выдра окончательно вышла из себя.

– Выбери один ответ! Да или нет? Ему лучше? И хотя Пафнутий теперь только кивал, выдра пожелала убедиться:

– Так ему лучше? Он что-нибудь ел? Пафнутий опять кивнул. Схватив очередную

рыбу, он воспользовался короткой передышкой, когда рот оказался свободным, и, полагая, что сейчас любопытная подружка непременно поинтересуется, что именно съел лесничий, ответил, не дожидаясь вопроса:

– Орешек.

И тут же набил полон рот очередной порцией рыбы.

– Ну, знаете! – возмутилась Марианна. – Разве это еда – орешек? Да разве он от орешка выздоровеет? Посмотрела бы я на тебя, получи ты на завтрак один орешек!

– Ошар! – согласился Пафнутий.

– Вот и я говорю – сущий кошмар! А мою рыбу так и не съел? О Господи, да когда же ты кончишь завтракать! Поторопись, может, он там уже поел и выздоровел, а я ничего не знаю и переживаю! Только чтобы больше не пропадал так надолго!

Тут к озеру прискакала жутко взволнованная Матильда.

– Пафнутий, ну что ты тут околачиваешься? – набросилась она на медведя. – Там волки явились, а Клементина не решилась убежать, потому что не хотела оставить этого постреленка Кикуся, опять что-нибудь геройское выкинет! Беги туда, Пафнутий, ведь мы только тебе доверяем!

– Да, да! – поддержала косулю Марианна и даже принялась лапками подталкивать Пафнутия. – Беги и быстренько возвращайся! Я непременно хочу узнать, выздоровел ли лесничий!

Лесничий лежал на мокром мху и чувствовал, как с каждой минутой ему становится холоднее. Правда, на нем была его плащ-палатка, но при падении она сбилась, так что сверху он оказался неприкрытым и промок до нитки. Чувствовал – вся одежда на нем пропиталась водой. Лесничий содрогнулся, представив, что было бы с ним, проведи он ночь в таком состоянии на мокрой земле один-одинешенек под ледяным душем и на пронизывающем ветру. Какое счастье, что медведю и волкам взбрело почему-то в голову устроиться на ночь рядом с ним! Почему взбрело – никак не понять, но ведь так оно и было! Впрочем, все это казалось таким невероятным, что лесничий так до конца и не понял – сон это был или явь.

Голова по-прежнему раскалывалась, холод пронизывал до костей, хотя погода явно улучшалась. Очень хотелось пить. Главное – невыносимо болела травмированная нога. Скорей бы посмотреть, что с ней, и принять какие-то меры. Надо бы встать, но нет сил.

Оглядевшись, лесничий заметил позади себя невдалеке подходящий пенек. Для начала неплохо было бы доползти до него и попытаться сесть, опершись о него спиной.

И лесничий предпринял такую попытку. Не переворачиваясь на живот – это было ему не по силам, он стал потихоньку ползти, опираясь на локти и помогая себе здоровой ногой. Продвинулся на несколько сантиметров, стряхнув с себя оставшиеся ветки, и, совсем обессилев, затих, передыхая. Тут в глаза ему бросились замеченные ранее куриные яйца. Значит, не приснились, вон лежат под рукой. Есть лесничему не хотелось, но яйца наверняка сырые, так что, возможно, в какой-то степени смягчат сухость во рту. И очень хотелось окончательно убедиться, что они и в самом деле существуют, а не плод воображения. Но для этого нужны силы, а их было так мало! Лучше потратить на то, чтобы добраться до пенечка.

Кажется, прошло сто лет, прежде чем удалось доползти до пенька. А потом, потихоньку приподнимаясь, наконец сесть, опершись о него спиной. Сделав это, лесничий опять ненадолго потерял сознание, слишком уж много он потратил сил.

Меж тем за каждым его движением следили встревоженные и ничего не понимающие звери.

– Вроде бы живой! – переговаривались кабаны. – Раз не любит мокроты, чего же домой не идет?

– Не понимаю! – удивлялся Ремигий. – Ведь явно же собирался съесть яйцо, а не съел!

– Может, ты ошибаешься, люди яйцами не питаются? – засомневалась Клементина.

– Можешь мне поверить! – высокомерно ответствовал Ремигий. – Уж это-то мне хорошо известно. Тем более что вот эти яйца я украл из его же курятника. Как думаешь, зачем иначе он вообще держал бы кур?

– А рыба? – волновалась обиженная куница. – И рыбу не тронул, а ведь мне не так-то легко было притащить ее с озера.

– Может, еще съест, не волнуйтесь…

– Не нравится мне все это, – решительно заявил вернувшийся Пафнутий. – Дерево мы убрали, ночью его согревали, сейчас он может двигаться, а домой не идет. И я чувствую, запах болезни в нем все усиливается. Нет, не нравится мне это!

– К тому же он явно начинает опять замерзать! – озабоченно заметила Клементина. – Вот только что, пока он закрыл глаза, я подобралась к нему и внюхалась. Болезнь засела в его ноге. Одна нога у него никуда не годится, а люди так устроены, что могут ходить только на двух ногах.

– Вот именно! – фыркнул Ремигий. – Выйди у меня из строя одна нога, уж я бы на трех как-нибудь доковылял до дома…

Удивительное дело, но лесничий как раз тоже об этом подумал. Когда прошло головокружение и он обрел способность думать. Лесничий был мужчиной крепким, закаленным. И мужественным человеком. Однако любой выдержке приходит конец, а он прекрасно знал, что находится в самой лесной чаще, где людей никогда не бывает, да еще в такую пору года. Вон опять собираются на небе тучи, похоже снова зарядит снег с дождем. Значит, он будет все сильнее мерзнуть, а нога все сильнее воспаляться. Если бы она не так болела, он попытался бы уже сейчас, пока стоит день, ползком двинуться к своей сторожке. Впрочем, другого выхода все равно нет, немного отдохнет и попробует ползти, как бы нога ни болела.

Звери тем временем озабоченно обсуждали состояние его здоровья.

– Глядите, опять трясется! – сказала куница. – Неплохо бы его немного согреть.

Ремигий решительно отказался.

– Я лично ни за что к нему не подойду. Это просто сильнее меня. Ведь он, в конце концов, человек, не важно, что порядочный. Не могу, и все тут!

Волки тоже крутили головами.

– Если бы он спал, как ночью, – другое дело. А сейчас нас что-то так и отталкивает! И детей не пустим. К тому же он может испугаться, и кто знает, чем это кончится.

– Я бы попробовала! – заявила совсем осмелевшая Клементина. – Да он выбрал такое глупое место, что никак не ляжешь рядом с ним.

И как всегда, глаза всех присутствующих обратились на Пафнутия. Тот тяжело вздохнул.