леса. Там, где следы обрывались, не осталось ничего, кроме нескольких черных капель на снегу…

Девушка задрожала всем телом и попятилась к озеру, ей нужно бежать, и как можно скорее! Предчувствие чего-то ужасного накатывало подобно огромной ледяной волне, черной, как шерсть мертвого зверя… Она нашла не то озеро и не того Привратника… Глупая, зачем она вообще пришла?!

Настороженно ступив на лед, Вероника обошла большую темную полынью. У самого края пролома, затянутого тонкой коркой черного льда, виднелось множество глубоких борозд. Следы когтей? И не только… Повсюду, от самого края озера и до островка, глубокий снег был буквально изрыт многочисленными следами, примят и перекопан, словно на нем резвилось стадо диких кабанов.

Девушка поравнялась с маленьким островком, на самой середине озера, как вдруг краем зрения уловила какое-то смутное движение. Серебристый перелив, словно от блестящей чешуи мелькнувшей подо льдом рыбешки. Вероника обернулась, но ничего не увидела. Заснеженный островок, не считая молодых берез и засохшего желтого камыша, казался пустынным.

Внезапно то, что она приняла за снеговую кочку, пошевелилось. Из снега поднялась широколобая светло-серая голова на могучей и длинной шее. Вероника, повинуясь инстинкту, застыла как вкопанная посреди озера. Странная голова не шелохнулась, она смотрела на девушку большими усталыми глазами. Они казались непроницаемо черными в глубокой ночи. Но, вопреки темноте, в них, казалось, вспыхивали и замирали искры, словно отражения множества небесных звезд.

Необычную голову украшали три чуть изогнутых рога. Первый, самый длинный, рос посреди лба, второй — между глаз, третий, короткий, торчал у самого носа. Странный козерог — так, не задумываясь, про себя Вероника окрестила рогатого зверя — весь, от ушей до хвоста, был покрыт длинной серебристо-серой шерстью. Блестящая и волнистая, она образовывала на шее подобие львиной гривы.

Козерог отдаленно напоминал очень крупного козла, оленя или ламу, обладай они хоть толикой той древней красоты, которой, возможно, могло похвалиться лишь небо над головой, бескрайние морские просторы или заснеженные горные пики… Но не живое создание!

Девушка могла поклясться, что такого зверя видит впервые. Может, только на той картине… Но существо, изображенное там, казалось неказистой, бледной копией в сравнении с оригиналом. Вероника стояла растерянная, зачарованно глядя на великолепное животное. Неужели она наконец нашла, кого искала? Это и есть Привратник? И что же ей делать теперь?

Необычный зверь не собирался нападать, не выказывал признаков беспокойства и не пытался подняться. Козерог навострил свои остроконечные уши и, мотнув рогатой головой, словно отряхивая с себя снег, втянул ноздрями воздух, после чего девушка явственно услышала глухой и тоскливый вздох. Но, возможно, этот звук ей всего лишь померещился, зато другой, донесшийся из леса, похожий на резкий вопль, не человеческий и не звериный, заставил ее вздрогнуть и попятиться. Совсем близко! Ее обнаружили…

В то же мгновение оглушительный, подобный громовому раскату голос, зазвучавший, казалось, со всех сторон и изнутри ее самой, отчетливо произнес:

— Человеческое существо? Зачем ты, дитя, пришла к моему озеру? Ты не найдешь здесь спасение… Зачем ты пришла?

Вероника, потрясенная до глубины души, стояла на льду, не в силах произнести ни звука. Как такое может быть? Козерог говорит с ней?! Наконец новый угрожающий звук, разнесшийся по округе, возвратил ей дар речи:

— Простите, я не хотела тревожить вас… Я искала Привратника.

— Зачем ты ищешь его? — Козерог не шелохнулся.

— Я живу… Жила у леса. Два дня назад моя семья исчезла вместе со всеми в моем поселке. Я осталась одна… — Вероника понимала, как странно звучат ее сбивчивые объяснения, ее голос дрожал и срывался, но подбирать слова нужно было раньше, теперь уже поздно. — Я хочу знать, как можно помочь им! Может быть, вы…

— Люди, считают себя одними из самых значительных творений на земле. Они забывают, насколько могут быть слабы… — Громовой голос перебил ее на полуслове. Козерог тряхнул рогатой головой, скидывая запорошивший серебряную шкуру снег. — Как тебе, дитя, удалось спастись и найти дорогу к моему озеру?

— Я… — Вероника замялась, но почти сразу продолжала, если она дальше будет тянуть, у нее совсем не останется времени! — Мой… друг спас меня и спрятал в своем доме, — она указала в темноту. — Там, на холме. Он рассказал мне…

Она опять замолчала, испугавшись того, что, может быть, сболтнула лишнего, и поэтому быстро добавила:

— Я сама поняла, куда нужно идти.

Девушка медленно, шаг за шагом, приближалась, ей очень хотелось получше рассмотреть своего невероятного собеседника. Она почти забыла о страхе, приближающемся к ней из темноты.

Снова глубокий и печальный вздох:

— Твои объяснения слишком запутаны… Ты напугана, но говоришь правду. Дитя пришло к моему озеру, никто не сделал бы больше. Привратник жив, пока живет его мир. Мир погибает, и Привратник должен уйти. Беги, если хочешь прожить еще немного. Я не смогу помочь тебе.

— Но как же… — Девушка не верила своим ушам, она пришла сюда, рискуя жизнью, чтобы услышать, что ее попытки напрасны и ей никто не поможет! Что теперь делать? Вернуться обратно? Невозможно! Позвать на помощь? Глупости, из такой дали Ферро ее не услышит, кричи — не кричи… зато услышат другие!

Вероника сжала кулаки и вдруг отчетливо ощутила странное тепло. Невероятно, но, похоже, это потеплел перстень на ее пальце. Необычный подарок грел, будто вместо камня в оправу вставили горящий уголек.

— Ты живой! И я тоже живая… только ненадолго. Я часть твоего мира… это значит, что ты обязан защищать и меня — подхлестываемая страхом и отчаянием, девушка говорила и сама удивлялась своим словам. — Я хотела помочь моей семье, вот и все! Скажи, как это сделать, если знаешь!

— Бедное наивное дитя! Ты выбрала для себя непосильную ношу, — голос в ее голове зазвучал немного тише. — Ты не боишься, что она раздавит тебя много раньше, чем ты доберешься до цели?

— Я обязана попытаться, неважно, сколько мне осталось! Я все равно не смогу жить, пока не сделаю все, что в моих силах! — Вероника замолчала, слыша лишь звук биения своего собственного сердца и свое же прерывистое дыхание.

Козерог тоже молчал. Время тянулось бесконечно, каждая секунда казалась длиною в вечность, не потому ли, что со стороны леса километровыми скачками мчался дикий невидимый ужас?..

— Я помогу. Тебе придется жить, и это совсем не так просто. — Козерог быстро и грациозно вскочил на ноги. Он оказался намного выше, чем предполагала Вероника. — Неведомая очень хитра, не надейся, что она не догадалась о твоих намерениях. Если твой друг знает, куда ты направлялась, ОНА скоро будет здесь!

— Почему ты так говоришь? — возмущенно вскинулась девушка,