Освежевав массивную тушу, он разрезал ее на части, чтобы можно было донести ее до лагеря. Трое взвалили мясо на плечи, а Фрицу вручили печень, шкуру и голову и отправились дальше. Через пару минут Холдинг, Харви и Смит заметили, что Фрица с ними нет. Оглянувшись в поисках отставшего, они увидели, что он, сидя на корточках, как собака, жадно глотает сырую печень.

Ничего не сказав, мужчины продолжили путь к лагерю Холдинга, где построили еще два шалаша из веток кустарника. Потом они разожгли костер, приготовили мясо, но Фриц появился только к ночи. Он пришел с пустыми руками и на вопрос, что случилось с головой и шкурой, пробурчал, что спрятал их в кустах.

Было уже слишком темно, чтобы возвращаться, но, как только рассвело, Холдинг отправился на поиски и очень быстро все нашел, потому что шкуру и голову тюленя рвала на куски стая альбатросов.

«Сильно ли я расстроился?» – задает он вопрос, не требующий ответа.

Голову, на костях которой было много мяса, они уже уничтожили, и он подоспел как раз вовремя, чтобы спасти шкуру, очень им нужную для изготовления обуви.

Но худшее было еще впереди. Как пишет Эндрю Смит, им не пришлось долго ждать новой беды, «поскольку один из тех двоих, которых мы с Холдингом уговорили пойти с нами, вскоре умер».

Случилось это посреди следующей ночи. Холдинга разбудил голос Фрица. Сев на постели, он увидел стоящего рядом с ним моряка с жестяной банкой в руке. На вопрос, что он делает, Фриц невразумительно ответил: «А разве ты не просил воды?» На что Холдинг сказал ему, что он не хочет пить, и снова улегся. Тем не менее Фриц пошел к ближайшей лужице и набрал в банку воды, после чего направился к шалашу, в котором он поселился с другим матросом, Харви. Когда он попытался войти, Харви вытолкнул его наружу, да так сильно, что Фриц повалился ничком и больше уже не встал. Когда Холдинг увидел его утром, он был мертв, его труп окоченел.

«Через два или три дня после этого я послал Харви к людям, которые остались с капитаном, и сказал, чтобы он привел их к нам», – вспоминает Холдинг. Когда матрос ушел, он и помощник капитана обнаружили, что Харви ел Фрица.

Грунт там был слишком твердым, чтобы вырыть могилу, поэтому они положили тело под деревом и прикрыли сучьями.

Эндрю Смит и Холдинг с нетерпением ждали Харви, но тот не вернулся.

«Мы ждали, волнуясь, день за днем в надежде, что кто-нибудь из них присоединится к нам, но никто так и не пришел», – сообщает Смит.

И снова они были вынуждены поддерживать свое существование корневищами и моллюсками. Смит пишет: «Постоянно корни и блюдечки, блюдечки и корни, и так день за днем. Нам приходилось довольствоваться имеющимся, и мы были постоянно голодны».

После четырех дней, проведенных таким образом, Холдинг решил пойти и выяснить, что случилось, и оставил Смита приглядывать за лагерем. Когда он вошел в развалины дома, то увидел, что яма, в которой горел огонь, стала еще глубже, чем прежде, и возле нее понуро сидели только двое – Далгарно и Махони. «Где Харви?» – спросил Холдинг. – «Умер», – ответили они. – «А что случилось со столяром?» – продолжал выпытывать он. И тогда Далгарно рассказал, что в тот день они пошли с Хендерсоном на поиски моллюсков и Харви, обессилев, повалился. Далгарно нес его на себе столько, сколько мог, но слабость вынудила его оставить пострадавшего и вернуться в лагерь.

Роберт Холдинг, не теряя ни минуты, отправился на поиски бедолаги, которого нашел не сразу, так как столяр заполз в некое подобие грота. В нем едва теплилась жизнь, говорить он уже не мог, и сил хватало только на движения веками. Холдингу стало горько, но ему, как и Далгарно, пришлось оставить горемыку помирать в одиночестве, так как уже сгущались сумерки, а нести его в лагерь не было никакой возможности.

Когда он вернулся в дом, Махони, который теперь улегся возле очага, велел ему пойти и принести кореньев. Холдинг решительно отказался. По его глубокому убеждению, оба юнги умерли по той причине, что второй помощник капитана перегружал их работой, ленясь добыть себе пищу и питье самостоятельно, и у Холдинга не было ни малейшего желания повторить судьбу парней. Тогда Махони разложил свой большой карманный нож и, по словам Холдинга, стал ему угрожать. Подняв с земли кирпич, Холдинг предложил Махони попробовать, уверяя того, что он не юнга, чтобы испугаться ирландского хулигана из Нью-Йорка, и Махони отступил.

Ночь была тихой и неуютной. Как только рассвело, Холдинг пошел проведать столяра, но его тело унесло приливом. Решив не возвращаться в развалины и не продолжать бесплодных попыток уговорить Далгарно и Махони пойти с ним, он направился к северному мысу, где сообщил Эндрю Смиту нерадостную весть о том, что число выживших с «Инверколда» сократилось до четырех человек. Все матросы, за исключением самого Холдинга, мертвы, в живых остались только капитан и оба его помощника. Высокие чины выжили, в то время как рядовые матросы погибли. Видимо, это объяснялось тем, что они лучше питались на борту корабля, а может, тем, что в первую очередь заботились о себе, вместо того чтобы исполнять долг руководителей.

Смит пишет: «Холдинг сказал, что капитан и второй помощник скоро присоединятся к нам, но сейчас второй помощник не в состоянии идти, потому что на ноге у него очень серьезный нарыв. Капитан решил остаться с ним, пока ему не станет лучше».

В ожидании Махони и Далгарно они перенесли свой лагерь ближе к берегу, где тоже можно было без труда соорудить шалаши, но откуда вид на океан был лучше.

Тут Холдинг, который изучил уловки браконьеров, когда его отец служил егерем у герцога Манчестера, придумал новый способ добычи пищи. Уходя из Хардвика, он не забыл прихватить с собой проволоку с забора и теперь, нагрев ее в костре и применив камни в качестве молота и наковальни, из одного отрезка сделал гарпун, а конец другого выгнул в виде крюка. Крюком он осторожно отводил водоросли в маленьких озерцах среди камней на берегу, а гарпуном бил рыбу, которая выскакивала из укрытия. Кроме того, он нарезал узких лент из тюленьей шкуры и сплел из них вершу[23], сделав обручи из согнутых прутьев и расперев их палками. Сунув в нее кишки для приманки, он погрузил ее в воду. Успех, однако, был невелик, так как рыбам понравилась мягкая размокшая тюленья шкура не меньше, чем потроха, и вскоре от сети остались одни лохмотья.

«Через некоторое время к нам присоединился капитан», – пишет Эндрю Смит.

Далгарно пришел один. Второй помощник, по его словам, до сих пор так и не поправился, но он тоже придет, как только почувствует себя лучше. Шли дни; они питались моллюсками, кореньями, иногда рыбой и неотрывно наблюдали за морем в надежде увидеть корабль. Вскоре Холдингу стали приходить в голову мысли о Махони. В итоге его одолело любопытство и он отправился в Хардвик посмотреть, что там делается. Он ушел один, так как остальные двое пожелали остаться сторожить лагерь.

Махони он застал лежащим на спине, одна нога была вытянута, вторая свесилась через край лежанки – в точности так же, как он его видел в последний раз. Огонь уже не горел, погашенный упавшими в него с краев ямы кирпичами. Второй помощник был давно мертв, и, как вспоминал Холдинг, «его тело слишком сильно разложилось, чтобы даже прикасаться к нему».