Но была и другая сторона... Самурай прекрасно знал, что такое адат...[14]Правда, у него и мысли не возникло, что, получив сегодня такое, можно сказать, оскорбление, когда у эмира под боком без звука были уничтожены два его близких помощника и сам Хамидрашид обезоружен и осмеян, он попытается отомстить сразу же, по горячим следам. Ждал, что Дадашев через какое-то время, если останется жив, объявит его своим «кровником». Но тот долго дожидаться своей счастливой минуты не пожелал и решил расквитаться с обидчиком в эту же ночь.

Пусть так, решил Самурай...

Насколько он знал, у Хамидрашида уже есть два «кровника». Но добраться до них он пока не может и ждет своего часа. Может быть, именно потому не уезжает из Чечни куда-то за границу, чтобы там жить спокойно. Сейчас ждать не пожелал, опасаясь, что и третий «кровник» может вскоре стать недосягаемым...

Он идет...

Ползет, то есть...

* * *

Капитан приказал прапорщику Родионову покинуть лагерь – отправиться в сторону верхнего поста, не доходя до него оборудовать огневую точку и оттуда контролировать действия эмира Хамидрашида Дадашева и подстраховывать командира. Пришлось поднять и остальных бойцов группы, чтобы кто-то случайно, спросонья, не навредил делу. И всех расставить по местам, отведенным Самураем с расчетом пресечения всех путей отступления эмира. При этом каждый из бойцов обязан был изображать спящего, но быть готовым к любой неожиданности.

С Родионовым связь можно было поддерживать, как обычно, через «подснежник». Прапорщик быстро вышел на свою точку и уже оттуда доложил:

– Нормальная видимость, командир... Кусты наблюдать не мешают. И пуле лететь не помешают... Можешь принимать...

Самурай уже подготовился к приему гостя...

Группа была рассредоточена, все активно «спали», только один капитан сидел на камне, склонив голову, будто бы дремал. Сидел спиной к месту, откуда, предположительно, должен был появиться Хамидрашид. И он появился, совершенно неслышимый, выпрямившийся только в непосредственной близости от Самурая. Выпрямился и долго стоял в пяти шагах за его спиной, подбирая, видимо, слова для красочной яркой речи, к которой каждый восточный человек имеет склонность. Обо всем этом капитану докладывал прапорщик, сидящий в тридцати метрах в стороне.

– Самурай... – тихо позвал наконец эмир.

Ответ прозвучал сразу:

– Садись, Хамидрашид, поговорим, если уж ты пришел... Я специально для тебя вон тот камень приготовил, чтобы было куда тебя посадить... – не оборачиваясь, ответил Самурай.

Однако Хамидрашид не двинулся с места – настолько неожиданным оказался для него прием, что ноги у эмира словно к земле приросли. Самурай вынужден был обернуться и повторить приглашение, указывая рукой:

– Садись... В русском народе есть поговорка такая: «В ногах правды нет...» Эта поговорка как раз к тебе относится...

Хамидрашид, кажется, окаменел.

– Ты что, испугался, что ли? Тогда зачем пришел сюда? Садись, если не боишься...

Капитан знал, как заставить ночного гостя шевелиться. Любой горец боится показаться трусом. Хамидрашид овладел собой, прошел мимо капитана, задев рукой его плечо и держа корпус прямо, словно был в седле, и сел напротив. Камень в самом деле был приготовлен специально для него...

Только после того, как эмир сел, «спящие» спецназовцы один за другим стали подниматься, но близко не подходили. Они просто показали Хамидрашиду, что тот угодил в искусно приготовленную ловушку, и он сразу это понял...

Сколько суток может провисеть на ветке, протянувшейся над звериной тропой, удав, поджидая добычу? Интересно, засекал ли кто-нибудь время, на которое хватит терпения змея? Этого Хамидрашид не знал, но много раз, сидя сырым заснеженным вечером у костра и вытягивая к огню озябшие руки, думал о терпении удава. И мечтал иметь подобное терпение. Терпением собственным он, впрочем, и сам обладал, хотя мог быть и нетерпеливым. В зависимости от обстоятельств не боялся показаться нетерпеливым, а если обстоятельства того требовали, он мог уподобляться тому самому удаву, зависшему над тропой.

Расставшись с бесполезными ему милиционерами, Хамидрашид сразу двинулся вверх по склону, насколько ему позволяла крутизна. А она не позволила дальше подниматься уже через двадцать шагов. И Хамидрашид свернул вправо, туда, куда ушли спецназовцы. Конечно, ни он сам и никто другой не видели, как «летучие мыши» уходили, но больше им уходить было некуда, потому что иначе им пришлось бы выйти на открытое место, на поляну, где их сегодня уже ждали пулеметы и автоматы, а они туда не пошли.

Хамидрашид шел не наугад. Он просто посчитал, сколько спецназ ГРУ должен был затратить времени на дорогу через перевал от оставленной в кустах машины, далее на операцию по расстрелу двух машин и похищению груза и на обратную дорогу. И получалось, что свою машину «летучие мыши» покинули еще ночью, задолго до рассвета, и все это время полноценно не отдыхали. Но они же тоже люди. Они тоже должны когда-то отдыхать... И время отдыха, видимо, подошло...

Хамидрашид не просто надеялся, он был уверен, что, углубившись по руслу реки Хулхулау в долину совсем недалеко, отряд спецназа встал на привал. Встал вместе со своим командиром. С человеком, который так издевался над ним, эмиром Хамидрашидом Дадашевым, который мог бы убить эмира вместе с Дуквахой, потому что обезоружил их, но пощадил, как людей никчемных. И это было хуже убийства. Это было издевательством, и прощать такое нельзя...

«Летучие мыши» умеют хорошо воевать. Их хорошо учат, и победить их трудно. Всегда против «летучих мышей» следует применять партизанскую тактику: постреляли – и быстрее уходить, рассеиваться и добираться до таких мест, где тебя искать не будут. Лучше до села, в котором живешь... Если надолго задержишься, в бою увязнешь, эти «волкодавы» не отпустят, будут по пятам идти. Трудно с ними в войне соперничать... Но они тоже люди и подвержены усталости и, как все люди, нуждаются в сне и отдыхе. И вот в тот момент, когда они будут отдыхать и расслабляться, нужно подобраться к стану «летучих мышей» вплотную.

Первоначально Хамидрашид хотел провести только разведку. Необходимо все же было узнать, где отряд спецназа разбил лагерь, чтобы не наткнуться утром на очередную очередь из пулемета. Не так много осталось ментов, чтобы подставлять их. Они еще могут сгодиться, потому что неизвестно точно, пойдет ли драться за интересы подполковника Тамирханова Ширвани Дуташев. Ширвани Ахметович вообще человек сложный, и никогда нельзя заранее прогнозировать его поведение. Он всегда действует в соответствии со своими мыслями и принципами. И может отказать подполковнику. Хотя спецназ ГРУ для эмира Ширвани то же самое, что красная тряпка для быка. Может и среагировать, потому что любит сильных противников. То есть он любит побеждать сильных противников...