Но, как шутят в спецназе, профессионализм не пропьешь. Бочаров прошел со своими ребятами добрую часть дороги пешком, встретился с десантниками, а потом им повезло — подхватила их на броню проходящая колонна.

В Хатунях Вячеслав встретил своего бывшего подчиненного Андрея Лебедева — теперь начштаба полка, позвонил от него командующему восточной группировкой. Тот обещал прислать вертолет.

Действительно, слово свое сдержал, вертолет вскоре прибыл, и «вымпеловцы» взлетели. А вот посадка в тот день у них оказалась очень жесткой. Я бы сказал, смертельно жесткой.

Когда на стене служебного кабинета полковника Бочарова видишь снимок большой груды металла — обломков упавшего вертолета, понимаешь: разведгруппа выжила чудом.

Более того, как ни странно это звучит, но чудес было несколько. На окраине Ведено, когда «раненый» вертолет сначала сделал круг, а потом, клюнув носом, стал закручиваться и врезался в землю, никто не погиб. Да, восемь человек с переломами отправились в госпиталь. Но что значит перелом в сравнении с реальной опасностью погибнуть всем разом.

После удара машина развалилась, но не взорвалась. Это еще одно чудо. И наконец, выжившие «вымпеловцы» узнали от местных саперов еще одну приятную новость: вертолет упал на минное поле.

«Здесь всегда было минное поле, — развел руками один из офицеров, — и только сегодня утром нам приказали его снять». Он усмехнулся: «Наверное, вас ждали, мужики».

А Бочаров тогда подумал: «Придется третий день рождения праздновать. Первый 17 октября, когда мать родная родила, второй — 25 февраля, когда „духовский“ пулеметчик прошелся огненной очередью по ногам. Возьми он чуть выше прицел, и… Но этого „и“, к счастью, не случилось. А третий сегодня, 14 мая».

Вячеслав еще раз оглянулся на искореженный остов вертолета. «Так у меня скоро вообще рабочих дней не останется, одни праздники», — пытался он пошутить над собой, отгоняя тяжелую волну нервного напряжения.

Конечно, для любого самого опытного воина сюрприз подобного рода — глубокий стресс. Ведь даже самый подготовленный и психически устойчивый сотрудник спецподразделения — не машина, не робот, а человек. Вячеслав Алексеевич помнит по себе: еще долго он боялся летать в вертолете. И это при его-то десантной подготовке, двух сотнях прыжков. Да каких прыжков — днем, ночью, на лес, на землю, на воду.

Видел, и у ребят из его разведгруппы на взлете «вертушки» каменели лица и расширялись зрачки, но никто не сказал: не могу, не хочу, не буду.

Война — это тяжкий, повседневный труд. Наверное, потому у Бочарова осталось стойкое ощущение, что вне зависимости от чинов и званий они были чернорабочими войны.

В те дни, когда в Москве случился террористический захват театрального центра на Дубровке, получившего широкую известность под названием «Норд-Ост», полковник Бочаров со своими разведчиками как раз и занимался той грязной, черной и кровавой работой.

Он с пятью подчиненными на этот раз оставался в группе резерва на базе псковских спецназовцев ГРУ.

Совместная группа спецназа ГРУ и «Вымпела» ушла в поиск с задачей обнаружить крупную базу чеченских бандитов и передать ее координаты в штаб.

«Прошли сутки, как разведгруппа выдвинулась в горы, — рассказывает сам Вячеслав Бочаров. — Потом вторые сутки. Они вели разведку, обнаружили установленные мины, растяжки. Работы проводились медленно, дело опасное, да и погода мерзкая, шел дождь. Ночью на тебе все обмерзает, схватывает, словно ледяным панцирем.

На исходе вторых суток разведгруппе поступает приказ: оставаться в горах. А еда, вода уже заканчиваются, аккумуляторные батареи садятся. Я беру с собой пять человек и иду по тому маршруту, где двое суток назад прошло 60 бойцов. Идти неприятно и, откровенно говоря, страшно. В любой момент можно наступить на такое, что от тебя останутся одни обрывки, да и очередью накроют из засады. Ведь два раза по одному маршруту не ходят, но если искать другой, вообще неизвестно, когда доберешься. Пришлось рисковать.

В общем, дошли благополучно — воду, еду, батареи передали, и вниз. Только спустились, слышу — взрывы. Радист разведгруппы выходит со мной связь: „Унас два двухсотых и два трехсотых. Нужна помощь“.

А дело было так. Они шли по тропе, передние наступили на замыкатель мины, а взрыв произошел в середине колонны. Командиру взвода перебило сонную артерию, погиб от ранения в живот пулеметчик. А дождь не стихает. Холодно, грязь, кровь…»

Решение было единственное — надо выручать ребят. Они уже четверых тащат. А до места базирования группы по лесу, в горы восемь километров.

И опять полковник Бочаров берет пятерых и в третий раз идет по тому же маршруту. Через четыре часа пути они встретились. Мокрые, грязные, уставшие разведчики и группа резерва.

Бочаров со своими бойцами подхватили носилки, и вниз. Несколько километров спускались по лесу к тому месту, где их ждала бронегруппа.

А базу боевиков уничтожили. Артиллерия нанесла мощный удар.

Вообще на войне в Чечне чем только не приходилось заниматься. Порой, казалось бы, самая будничная, ничем не примечательная работа дает такие результаты, что диву даешься.

Помнится, по всем ведущим телеканалам страны прошли поистине сенсационные сюжеты — найден архив Масхадова. Показали контейнеры, набитые видео— и аудиокассетами, различными документами. Даже не сведущему в делах спецслужб человеку понятно — это очень ценная находка.

Так вот, Бочарову и его подчиненным как раз и пришлось заниматься поиском масхадовского архива.

Как известно, чеченские бандиты — изощренные строители подобных тайников и схронов.

«Это было недалеко от Центороя, — вспоминает Вячеслав Бочаров. — Мы приехали по указанному адресу. Дом большой, сложенный из красного кирпича, но нежилой, строящийся. Разумеется, никто в селе не знает, чей дом. А оперативная информация была, что здесь находится тайник с архивом Масхадова.

Миноискателями, щупами проверили — ничего. Рядом с домом подсобное помещение, доверху забитое тюками прессованного сена. Пришлось сено разгружать. Ребята, конечно, недовольны, но что поделаешь.

Когда очистили сарай, стали копать под порогом. Нашли двадцать автоматов. Аккуратно завернутые лежат. Значит, информация верная, надо искать дальше.

А боевики ведь хитро устраивают: во дворе устанавливают металлические опоры, которые поддерживают крышу. И уже миноискатель реагирует — металл. Но мыто эти уловки знаем. Продолжаем искать.

Три дня настойчиво рыли. Понимаете, три дня. Но нашли. Несколько пластмассовых контейнеров, забитых доверху видео— и аудиокассетами, приказами за подписью Масхадова, отчетной документацией.

Вот теперь и поразмышляем, в чем заключается подвиг? Казалось бы, что тут героического, три дня рыли, как кроты. Но какие это бесценные документы были, скольким ребятам они жизнь спасли».