– Вчера я справлялся в хосписе. Дороти Виттерс умерла через час после нашего ухода.

Джеймисон убрала руку.

– Наверное, это было лишь вопросом времени.

– Все дело в том, что, когда я вошел, я увидел ее в темно-синем свете. Но когда я уходил… – Он умолк.

– Что? – спросила Джеймисон.

– Когда я уходил, я увидел, как свет сменился на ярко-голубой, что для меня ассоциируется со смертью. И через час Виттерс действительно умерла.

– Она умирала, Декер. Твой разум понимал это и откликнулся соответствующим образом. Дело вовсе не в том, что ты способен предсказывать смерть.

– Знаю. И все-таки мне как-то… не по себе.

– Понимаю, – сочувственно произнесла Джеймисон.

Декер посмотрел на нее.

– Алекс, я знаю, что я не… ненормальный.

– Среди нас нет нормальных, – сказала она.

– Правильно, но я ненормальный в большей степени, чем остальные.

– Однако вследствие этого у тебя замечательно получается то, что ты делаешь.

Какое-то время они сидели молча. Наконец Декер сказал:

– Иногда я вспоминаю, Алекс, каким был прежде. Но только больше я таким никогда не стану. Я это знаю. – Прежде чем Джеймисон успела ответить, он встал. – Пойду приму душ и переоденусь.

Она подняла на него взгляд.

– Хорошо. Потом я сделаю то же самое.

– Вирджиния Коул не связывалась с тобой по поводу той учительницы, которая была близка с Беркшир?

– Пока что нет. Я сегодня ей напомню.

– Какое-то время мы разрабатывали Беркшир и остались ни с чем. Так что давай вернемся к Уолтеру Дабни. Нам нужно выяснить, куда он уезжал.

– Ты полагаешь, это важно?

– Он куда-то уезжал и вернулся переменившимся. Мне бы хотелось узнать почему.

* * *

Элли Дабни сидела на кухне, уставившись в окно, когда горничная проводила к ней Декера и Джеймисон.

– Ваши дети еще не уехали? – спросил Амос.

– Нет, но они заняты последними приготовлениями к похоронам. Я просто не могу…

– Ваша дочь из Франции тоже прилетела? – спросила Джеймисон.

– Натали приехала вчера. Она не уехала с остальными. Отсыпается наверху. Долгий перелет, смена часовых поясов. И… – Она снова замолчала.

– Правильно, – сказал Декер, усаживаясь напротив.

Казалось, Элли Дабни постарела на двадцать лет. Лицо у нее осунулось, волосы были растрепаны, а поджарое, атлетическое тело словно обмякло. Декеру захотелось узнать, принимает ли она лекарство от депрессии.

Джеймисон подсела к ней.

– Понимаю, как вам невероятно тяжело.

– Правда? – спросила Элли. – Ваш муж тоже убил человека, после чего застрелился сам?

– Нет. Просто я…

– Я понимаю, что вы стараетесь. Извините. Просто я не могу… – Она покачала головой.

– Больше к вам никто не приходил? – спросил Декер.

– Кто?

– Сотрудники других федеральных ведомств?

Элли покачала головой:

– Нет, а что, должны были?

– Возможно. – Амос склонился к ней. – Вы догадывались о том, что у вашего мужа были проблемы с азартными играми?

– Проблемы с азартными играми? – презрительно фыркнула Элли. – Уолт не отличил бы карточный столик от колеса рулетки!

– На чем основывается такая уверенность?

– Кто вам сказал, что у него были проблемы с азартными играми? Кто-то с работы?

– Нет, не с работы.

– Тогда кто?

– Я не вправе это раскрывать. Но вы считаете такое невозможным, я правильно понял?

– Насколько мне известно, Уолт ни разу даже лотерейного билета не купил. Он считал это глупостью. Все равно как спускать деньги в унитаз.

– Вы в последнее время не проверяли банковский счет? Чтобы выяснить, не пропали ли какие-нибудь крупные суммы? Или, быть может, у вас есть финансовый управляющий?

– Есть. И раз уж об этом зашла речь, он звонил вчера и спрашивал, не нужно ли мне что-нибудь. И хотя о делах мы не говорили, мы с ним давно знакомы, и, если б были какие-либо проблемы с деньгами, он обязательно сказал бы мне.

Декер многозначительно взглянул на Джеймисон.

– Так, это очень хорошая новость.

– С какой стати кто-то вообразил, что Уолт заядлый игрок?

– Этот человек подумал, что ему понадобились деньги.

– Зачем? Оглянитесь вокруг. Нас никак нельзя назвать нищими.

Закончив говорить, Элли густо покраснела. Казалось, она снова готова залиться слезами.

Декер собирался сказать еще что-то, однако Джеймисон схватила его за руку и сказала:

– Вы абсолютно правы. Большое вам спасибо. Мы уже уходим.

Когда они направлялись в прихожую, Амос увидел вверху на лестнице молодую женщину в длинной футболке и босиком. Глаза у нее были красные, предположительно от слез. Она покачивалась и беспомощно смотрела на Декера.

Тот взбежал вверх по лестнице. Джеймисон следовала за ним по пятам. Он успел подхватить женщину до того, как она упала, и поднял ее на руки.

– Должно быть, это Натали, – сказала Алекс. – Дверь открыта. Наверное, это ее спальня. С ней все в порядке?

– Она пьяна, – сказал Декер, уловив характерный запах.

Джеймисон распахнула дверь, и Амос, пройдя в комнату, уложил Натали на незаправленную кровать. Оглядевшись вокруг, он увидел чемодан с биркой авиалинии.

– Аэропорт имени Шарля де Голля. Так, это подтверждает, что перед нами Натали – та дочь, которая живет во Франции.

Окинув взглядом молодую женщину, Декер только тут заметил, что у нее на правой ноге недостает двух пальцев.

– С ней точно всё в порядке? – спросила Джеймисон.

– До тех пор, пока не начнется похмелье.

Обернувшись, они увидели в дверях Элли.

– Дальше я займусь этим сама. – Выпроводив их из комнаты, она закрыла за ними дверь. – Право, это разбило нашу семью, – сказала женщина.

– Пожалуй, – согласился Декер.

Когда они вышли на улицу, Джеймисон сказала:

– Так что, возможно, надменная мисс Харпер Браун нам солгала. Возможно, у Уолтера Дабни не было никаких проблем с азартными играми.

Подойдя к машине Джеймисон, Амос остановился и обернулся, глядя на особняк, но на самом деле не видя его.

– В чем дело? – спросила Алекс.

Декер ничего не ответил, потому что у него в голове стремительно мелькали кадры. Он просматривал их от начала до конца и от конца до начала. Наконец повернулся к Джеймисон.