• В психотерапии должна быть использована программа «12 шагов» и постоянные встречи с участниками сообщества Анонимные Алкоголики (АА) и Анонимные Наркоманы (Нар-Анон).

Работу с пациентами я провожу с учетом типа их личности.

Эмоционально лабильные пациенты проявляют черты инфантильности, они обидчивы, конфликтны, демонстративны, достаточно умны и избирательно внушаемы. На них большое впечатление производит эмоционально насыщенная беседа о неблагоприятном течении алкоголизма. В гипнозе я использую образные, эмоционально насыщенные формулы внушения, которые имеют логичный, доказательный характер, и подчеркиваю вред и опасность алкоголизма. В поддерживающих беседах драматизирую переживание пациентом своего заболевания, подкрепляю опасения его пагубного влияния.

Эмпатичные пациенты – эмоционально отзывчивые, поверхностно общительные, остроумные, быстро, но поверхностно увлекающиеся. Они обладают такими полезными для терапии качествами, как способность к искреннему раскаянию, нежелание причинять горе родным и близким. У этих пациентов я добиваюсь осознания того, что его ценят в основном как безотказного компаньона. С помощью наводящих вопросов даю ему почувствовать, как тягостно его поведение для жены и детей. Чтобы предотвратить характерную для этих личностей депрессивную реакцию во время осознания болезни, сразу же приступаю к выработке стратегии выхода из создавшейся ситуации и помогаю ему включиться в терапевтическое сообщество.

Неустойчивые, зависимые пациенты легко соглашаются, что компания собутыльников использует их в основном как шутов. Они обычно равнодушны к недирективным воздействиям, зато легко внушаемы, что облегчает гипнотерапию, однако быстро срываются под влиянием приятелей. На повторных сеансах гипноза я формирую у них избирательную внушаемость, императивно подчеркивая, что в ситуациях соблазна они будут слушать собственную гордость и голоса близких, а не иные авторитеты. При проведении внушения избегаю морализации и учитываю обстоятельства срыва. Учитываю риск формирования зависимости этих пациентов от меня и поддерживаю их самостоятельность, способность самим отвечать за свои поступки.

Эпилептоидным[4] пациентам, отличающимся крайней обидчивостью, вспыльчивостью и злопамятностью, я подчеркиваю свое уважение, признаю такие их положительные качества, как стойкость, постоянство взглядов и желаний, но обращаю внимание на то, что они могут вредить пациенту, включаясь в его аддиктивное поведение. Использую самолюбие пациента, подчеркивая при этом, что люди судят о нем не по тому, каким он старается себя показать, а по его поступкам. С учетом склонности таких пациентов к рассуждательству и эгоцентризму делаю корригирующие формулы внушения логично убедительными, а выводы из этих внушений – эмоционально насыщенными.

Астенические пациенты застенчивы, легко ранимы, быстро истощаются, демонстрируют истерические реакции. Часто они скрывают нежность и хрупкость своего внутреннего мира за искусственной развязностью, показной заносчивостью и холодностью. Искреннее сочувствие и уважение помогает мне установить с этими больными тесный терапевтический контакт. Я показываю такому пациенту, как приятны людям его душевные свойства, которых он стеснялся, поощряю его активное поведение в коллективе. В процессе гипнотерапии внушаю пациенту уверенность в себе, способность переносить насмешки бывших приятелей по поводу его воздержания. Жене пациента указываю на его особую чувствительность ко всякой неискренности, неуважению и недоверию.

В групповой терапии я использую психорисунки и семейные скульптуры, с помощью которых пациенты отреагируют свои переживания, обнаруживают неосознанные мотивы и тенденции, ищут новые формы поведения. Типичное для пациентов убеждение «Я пью потому, что у меня тяжелая жизнь» я стремлюсь изменить на формулу: «У меня тяжелая жизнь потому, что я пью». С помощью проективных рисунков, групповых дискуссий, во время встреч с бывшими пациентами добиваюсь того, чтобы больной с привычной для него категоричностью четко разграничил два стиля жизни: «Когда я пил» и «Теперь, когда я не пью». Это помогает принять новую самоидентификацию – «непьющего человека».

Смена идентификации проходит следующие стадии: у меня есть болезнь – алкоголизм; алкоголизм лишает меня свободы, управляет моей жизнью; алкоголизм – только часть меня, он не захватил меня полностью; алкоголизм – мой враг, я хочу справиться с ним; я знаю, как справиться с алкоголизмом; я непьющий человек, и в этом есть свои преимущества.

Для профилактики срыва я обучаю пациентов контролировать признаки влечения:

• мысль о безопасности однократной «пробы»;

• убежденность в неспособности к какой-либо деятельности, чувство лени;

• безосновательное чувство обиды;

• немотивированные вспышки гнева;

• приятные воспоминания о состоянии опьянения при полном забвении похмелья;

• антипатия к людям, пытающимся удержать от потребления алкоголя;

• необоснованные упреки родным в своих бедах;

• симпатия к собутыльникам.

В связи с выраженным сопротивлением пациентов, их отрицанием болезни и антитерапевтическими установками мне приходится занимать директивную позицию. Я открыто руковожу терапевтическим процессом, направляю ход дискуссии, сдерживаю неконструктивные эмоциональные реакции, настойчиво побуждаю к совместной выработке решений. Чтобы пациенты не попали в выраженную зависимость от меня и смогли самостоятельно решать стоящие перед ними задачи, стараюсь не опережать ход терапевтического процесса, не навязывать своих объяснений, не проявлять недовольство и не сосредотачивать на себе излишнее внимание пациентов.

С помощью ролевых игр мы работаем с такими проблемами, как способы поведения, усвоенные в детстве и мешающие во взрослой жизни; отношение к алкоголю; темы доверия, зависимости и контроля; проблемы близости и сексуальности; вопросы установления границ. При репетиции нового поведения я применяю прием «Зеркало», позволяющий пациенту увидеть, как он своим привычным поведением сам невольно провоцирует нежелательную реакцию.

Освобождению «затюканного внутреннего ребенка» способствуют упражнения на спонтанность и разыгрывание историй с принятием на себя ролей, не характерных в обычной жизни. В заключительной фазе терапии участники принимают на себя ответственность за собственные решения, обязательства и личностный рост, строят планы на будущее.

Жены алкоголиков нередко страдают любовной зависимостью и созависимостью. Это заметно по следующим признакам:

• сверхценное отношение к мужу с фиксацией на нем, с чертами непреодолимой насильственности;

• нереалистическое, некритическое ожидание безусловно положительного отношения мужа с отказом от возможности быть самой собой;