— Бесполезно! — констатировал Виллануэва, посветив фонарем в тоннель. — В эту дыру давным-давно никто не лазил. Края покрыты грязью, отпечатков рук или ног нет.

Эшли присела рядом с Виллануэвой и сунула палец в толстый слой грязи. Та оказалась довольно мягкой.

— Ты прав, — сказала она, — если бы здесь кто-то проходил, непременно остались бы следы, — Она поднялась и повернулась к остальным. — Здесь должен быть какой-то другой выход. Мы, наверное, проглядели его.

Халид уже не знал, как заставить других членов группы продолжать движение. У него были свои задачи, и он должен был выполнять их.

— Может, — заговорил он, — Хэллоуэя подхватило течением и унесло?

— Нет, — возразил Майклсон, — крики раздавались с этого берега. Я согласен с Эшли: тут должен быть другой выход.

Халид отвернулся, чтобы никто не заметил исказившей его лицо досадливой гримасы.

— Прежде чем мы отправимся дальше, — заговорила Эшли, — я думаю, кто-нибудь должен обследовать эту «червоточину» и выяснить, что находится за ней. Так, на всякий случай. Добровольцы есть?

Виллануэва взял свои сани.

— Я пойду.

— Хорошо, — согласилась Эшли, — но будь крайне осторожен. Только выясни, куда ведет этот ход, и немедленно возвращайся. Никаких сольных выступлений. Понял?

Он кивнул и исчез в отверстии. Эшли засекла время.

Злясь на очередную задержку, Халид отошел к камню, на котором, сложив руки на груди, сидела Линда, и опустился рядом.

— Как ты думаешь, они его найдут? — едва слышно спросила она.

— Нет. Что бы там ни говорил Майклсон, я уверен: Хэллоуэя унесло течением.

Линда поежилась. Халид знал, о чем она сейчас думает. Виденный ими плавник был белым, как личинка насекомого. Как будто из преисподней поднялся призрак огромной акулы, чтобы забрать их души. Что же это такое? Сначала — моллюск, который пытался оторвать его руку, а теперь — это чудище! От одного только вида плавника по всему телу бежали мурашки. Природа словно решила показать им, какими букашками в сравнении с ней они являются.

Еще мальчишкой Халид слышал рассказы о том, как песчаная буря похоронила родную деревню его матери в Сирии, не оставив в живых никого. Люди называли это «черной рукой Аллаха», но Халид знал: это — Природа, безжалостное и равнодушное божество, которому нет дела до планов человека. Перед ее лицом все должны были ощущать себя беспомощными, а Халид ненавидел это чувство.

Линда, крепко обняв себя за плечи, смотрела на подземную реку.

— Эта акула-альбинос… До чего она огромная! Чтобы хищник таких размеров мог существовать, водная экосистема здесь должна быть намного богаче, чем кто-либо мог предположить. Если бы не Хэллоуэй, я бы не отказалась провести здесь несколько дней, чтобы тщательно исследовать ее.

Халид скривился и потер запястье в том месте, где его укусил аммонит.

— Я бы в этой экосистеме даже руки мыть не стал.

Их прервало восклицание Бена. Он стоял в нескольких ярдах поодаль с горящей спичкой в руках.

— Я кое-что нашел!

— Что там, Бен? — крикнула Эшли.

— Я нашел второй выход отсюда.

* * *

«Опять дурака валяет?» — думала Эшли, разглядывая узкую трещину в стене, скрытую от глаз густыми тенями. Она тянулась от пола до потолка, но была не шире фута. Неудивительно, что они не заметили ее сразу.

— Здесь никто не сумеет пролезть, — заявила она. — Слишком узко.

— Нет. Я измерил.

— Чем?

— Собственным ботинком.

Эшли уставилась на австралийца непонимающим взглядом.

— В физике существует правило большого пальца, а в спелеологии — правило ботинка. Если ширина трещины больше, чем длина твоего ботинка, ты сумеешь в нее пролезть.

— Вряд ли Хэллоуэю это удалось бы. Он — здоровенный дядька.

— Если бы сгруппировался, то сумел бы, хотя, конечно, с трудом.

— Кроме того, откуда ему было знать, что по ту сторону есть выход?

Вместо ответа Бен зажег новую спичку и поднес ее к трещине. Пламя затрепетало и отклонилось от нее.

— Ветер, — пояснил Бен. — Оттуда дует ветер.

Эшли смотрела на трепещущее пламя спички. Что ж, возможно, в этом что-то есть.

Ее внимание привлек шорох, послышавшийся из «червоточины», и через несколько секунд из темного отверстия показались ноги и доска Виллануэвы. Он выбрался из дыры, поднялся и вытер руки о колени.

— Тупик, — сообщил он, тяжело дыша. — На протяжении примерно тридцати ярдов путь свободен, а дальше проход завален камнями.

Эшли досадливо выругалась. Если этот ход заканчивается тупиком, значит, отсюда существует только один выход.

Линда подошла к стене и испуганно заглянула в трещину.

— Но с какой стати Хэллоуэю было лезть сюда? С какой стати ему вообще понадобилось перебираться через реку?

— На него что-то или кто-то напал, — ответил Виллануэва. — Кто-то, с кем он не мог справиться. И он увел от нас опасность, чтобы она не застала нас врасплох, как это случилось с ним.

— Почему ты так думаешь? — спросила Эшли.

Виллануэва встретился с ней взглядом.

— Потому что я поступил бы точно так же.

Эшли прикусила губу.

— Что же нам теперь делать?

— Он пытался выиграть для нас время. Мы должны воспользоваться его подарком.

Она закрыла глаза. Мысль о том, чтобы бросить здесь товарища, казалась ей невыносимой.

— Смотрите! — окликнул их Бен, который уже успел забраться в трещину.

Когда Эшли подошла, он вытянул руку и продемонстрировал ей ладонь. Она была покрыта свежей кровью.

— Он был здесь, — пробормотала Эшли, — и совсем недавно. — Она обернулась к Виллануэве. — Так вы по-прежнему думаете, что нам следует вернуться?

Военный стиснул челюсти.

— Главная тут — вы, вам и решать.

Бен выбрался из трещины.

— Ну, кто первый? Нужно поторопиться.

Эшли вздохнула. Австралиец, видимо, не слышал последних фраз.

— Все не так просто.

— Чего еще? Он же здесь, совсем рядом!

— Виллануэва считает, что Хэллоуэй пытался отвести от нас какую-то опасность.

— Тем более! — со злостью в голосе заговорил Бен. — А теперь лежит где-нибудь раненый, истекает кровью и ждет помощи! — Он схватил ее за плечо. — Эш, клянусь Богом, он где-то здесь! Мы не можем бросить его!

Она потерла уставшие глаза и кивнула.