Только вот единственное, что меня теперь интересует: что на самом деле лучше – быть любимым или любить?

Говорят, что сложно найти человека, который будет отвечать тебе взаимностью – то бишь найти пересечение множеств «быть любимым» и «любить». Но что, если самая трудная задача – это не найти этого человека, а удержать его? Убедить в том, что ты – лучшее, что может с ним произойти?

А самое страшное в этой цепочке – это то, что может оказаться так, что ты в самом деле не тот, кто ему нужен, и он поймёт это раньше тебя. И всё по новой – разбитое сердце, неготовность начать новую страницу жизни, страх перед будущим. Сколько можно совершать одну и ту же ошибку? В этот раз я не намерен наступать на одни и те же грабли, вновь и вновь царапая голую кожу ступней о железные вилы непростительных промахов.

Я: Это слишком красиво. Незаконно красиво. И теперь я просто обязан пригласить тебя на ужин.

Вильям

Мои пальцы обхватывают язычок молнии на её платье, и я медленно тяну его вниз. В гримёрной тихо, я слышу лишь тяжёлые вздохи и то, как отчаянно она пытается восстановить дыхание.

Хорошая девочка.

– Ты будешь меня слушаться, – едва слышно произношу, проводя тыльной стороной ладони по её обнажённой пояснице, и она выгибается, вытягивая руки вверх.

– Нет, – женский голос дрожит, отдавая лёгкой паникой, и я опускаю руку на её бедро, коснувшись большим пальцем внутренней стороны.

– Ты сама хочешь подчиниться, – моя ладонь поднимается вверх, задирая подол тяжёлого платья, и я слышу один сдавленный стон.

– Нет, – на выдохе произносит, продолжая играть со мной в игры.

Но я больше не играю.

– Ты мне врёшь, – шепчу ей на ухо, наклонившись, и прижимаюсь к ней сзади. – Знаешь, что я делаю с теми, кто мне врёт?

Её грудь касается шаткого стола, который в тот же миг издаёт скрипучий звук, и я, сжав запястья, вытягиваю её руки ещё выше над её головой.

– Знаю. Накажи меня за это.

Полчаса назад

– Хочется поблагодарить всех, кто присутствует на данный момент на этой сцене, – Скотт жестом показывает на выстроившуюся в ровный ряд команду Фреи. – Но, конечно же, отдельное спасибо заслуживает человек, благодаря которому наше сегодняшнее выступление оказалось настолько ошеломляющим. Само собой, это я и… – по залу пробегает короткая дорожка смешков, – мисс Фрея Миллз, – Скотт разворачивается, взглянув на Фрею, стоящую у самого края сцены. – Если бы не её настойчивость и стойкость характера, мы бы не добились такого успеха. Передаю слово режиссёру лучшего бестселлера.

– Скотт, ты преувеличиваешь, – Фрея забирает из рук Скотта микрофон и сдержанно улыбается. – Только настойчивость. – Мои губы образуют лёгкую улыбку, ведь я впервые вижу, как Миллз смущается. Очаровательно. – А если серьёзно, – Фрея поворачивается, взглянув на своих актёров, – это мне стóит поблагодарить всех вас за ваше упорство, работу и, наконец, за терпение, ведь вытерпеть мой скверный характер очень непросто, – она надменно улыбается, вызвав виноватые улыбки на лицах наивных студентов. Не верьте ей, это всё уловки. Характер у неё бомба, и она об этом тоже знает. – И спасибо всем, кто пришёл посмотреть на сие творение в действии.

Фрея разворачивается, заведя руку за спину, и кидает небрежный взгляд в зал. Её глаза плавно плывут по заинтересованным лицам зрителей, пока не находят меня. Не двигаюсь, испепеляя её пристальным взглядом, не моргаю, и Фрея делает один судорожный вздох, разомкнув губы.

– Да, да, спасибо всем, – она дёргается, поправив волосы, а я улыбаюсь одним уголком губ. – И… и ещё особую благодарность я лично хочу выказать Вильяму… – Фрея вновь поворачивается к своей команде, на мгновение замолкнув. – Вильяму Уолкеру. – Уолкер мягко улыбается, прожигая Фрею заботливым взглядом. – Мистер Уолкер, вы невероятно талантливы, и… и просто невероятны. – Уолкер опускает голову вниз, смущённо улыбнувшись. – И я бы хотела… – Фрея прерывается, закусив губу, и привлекает внимательные и голодные взгляды всех присутствующих своим неоднозначным поведением. – Хотела бы дать вам слово.

На мгновение в моей голове возникает мысль о том, что Миллз, видимо, хотела бы дать Уолкеру не только слово, но я рад, что услышал именно эту часть её желаний.

– Само собой, мисс Миллз, спасибо, – Уолкер берёт из рук Фреи микрофон, случайно накрыв своей ладонью её. – То, что говорит про меня Фрея, – это правда лишь наполовину. Я действительно невероятно талантлив, но… – Уолкер нежно улыбается, кинув взгляд в зал, по которому вновь проскальзывает дорожка из коротких смешков. – Но… – он находит глазами Фрею, – что касается второй части… Это скорее относится к вам, мисс Миллз, – обворожительный засранец понижает свой и так безупречный голос, перейдя на мягкий бас, который заставляет пробежаться неловкой дрожи даже по моим грубым коленкам.

Грёбанный австриец с голосом греческого бога вокала. Теперь буду называть его Вокалитус.

– Я… боже, – Фрея прикрывает лицо ладонями, и через мгновение зрительный зал наполняется бурными аплодисментами, сливающимися с чьими-то возгласами. Раздражённо закатываю глаза, скрестив руки на груди. – Теперь вы понимаете, о чём я? – Фрея пожимает плечами, растерянно улыбнувшись, а Вокалитус мягко усмехается. – Вильям, спасибо вам за всё. За участие и за… в общем, за всё, – её руки нерешительно обвивают божественную шею, и Фрея примыкает к Вокалитусу всем телом.

– Это вам спасибо.

Ладони Уолкера остаются на лопатках Фреи, не спускаясь ниже, и у меня возникает ощущение, что он раньше никогда не обнимался с женщиной, с которой хотел бы заняться сексом.

У вас там, что, в совете богов совсем нет хорошеньких?

– Прекрасная они пара, правда?

Вылетаю из размышлений на женский голос и поворачиваю голову в сторону звука. Вижу нашу с Фреей одногруппницу, которая устроилась рядом со мной, и наблюдает с особой трепетностью за тем, что происходит сейчас на сцене.

– Да, замечательная, – небрежно бросаю, быстро вернувшись глазами к сладкой парочке.

– Ещё раз всем спасибо за то, что нашли время посетить это мероприятие, – Фрея берёт за руку Вокалитуса и Скотта, а они по цепочке цепляются за других и кланяются одновременно.

В зале ещё раз звучат аплодисменты. Люди потихоньку начинают расходиться, но некоторые подходят к Фрее, пожимая ей руку и нашёптывая разные приятные слова. По крайней мере, я думаю, что приятные, я ведь не слышу: я стою далеко, наблюдаю за ней почти через весь зал и вижу только её довольную мордочку и улыбающегося голливудской улыбкой Вокалитуса рядом.

– Спасибо, спасибо вам огромное, – Фрея жмёт руку своему очередному фанату, а я подхожу ближе. – Но я бы хотела поговорить с мистером Уолкером наедине. Вы же не против? – она очень мягко намекает людям, чтобы они оставили её в покое, и они отходят в сторону, а я наоборот делаю широкий шаг ей навстречу. – Вам нужно отдельно повторить, мистер Паульсен?