Я: Это входит в список тем, которые я не хотел бы обсуждать в переписке.

Фрея: 1:1. И что ты предлагаешь?

Я: Заеду за тобой через 20 минут. Будь готова.

Фрея: А ты не обнаглел? Может, я уже спать собираюсь? И лежу в кровати, например, в лёгком кружевном пеньюаре… Ну, или совсем без него…

Я: Нет времени на флирт. Одевайся, буду через 20 минут.

Фрея: Зануда.

Мягко усмехаюсь и только через некоторое время осознаю, что глупо улыбаюсь, пялясь на наш диалог с Фреей, но при этом отчаянно строю из себя хладнокровного и бесстрастного мужчину, который будто бы вовсе не стал ярко представлять лежащую в своей кровати Миллз в пеньюаре. А, возможно, и совсем без него…

Кажется, теперь я понимаю, какие чувства имела в виду Альма, когда я просил её забрать нас с Эриком из клуба.

Такие вот чувства. Чувства, заставляющие испытывать всё и ничего в одну секунду. Чувства, способные загнать тебя в угол, но в то же время способные помочь тебе подняться на ноги даже в самый тяжёлый период твоей жизни.

И чувства, которые ты вообще не в силах контролировать или хоть как-то изменить, как бы ты этого ни хотел.

Вильям

Стою, скрестив руки, облокачиваясь на стену в коридоре около входной двери в квартиру Миллз. Я позвонил в звонок минут пять назад и услышал что-то неразборчивое за дверью, и с тех пор мне так никто и не открыл. Начинаю уже красочно представлять в мыслях, что именно могло произойти с Миллз за эти мучительно долго тянущиеся пять минут, что я провёл в ожидании чуда, но мои тяжёлые думы прерывает долгожданный скрип двери.

Наконец, я имею возможность взглянуть в глаза той, что действительно умеет заставить мужчину ждать. Окидываю только что открывшую дверь Фрею броским взглядом, заметив, что на ней короткая чёрная майка и такие же траурно-чёрные шорты, еле-еле прикрывающие самые сокровенные места на её теле.

Увидь я раньше девушку в таком виде, я бы поблагодарил её за столь интересный комплект одежды, который может дать моей фантазии волю, но сейчас я лишь недоумевающе хмурюсь, вернувшись взглядом к лицу Миллз.

– Ты почему ещё не одета? Я же сказал: будь готова, – упираюсь плечом в дверной косяк.

– Я никуда не пойду.

Фрея разворачивается на звук уведомления в телефоне, и я не упускаю возможности опустить глаза на её шорты, только уже с другого ракурса.

Даже не знаю, с какой стороны интереснее.

– И куда ты всё равно хочешь…

Она замолкает, повернувшись обратно с телефоном в руках, а я стою, наклонив голову набок, и нахально разглядываю её, медленно поднимая взгляд наверх. Фрея слабо улыбается, прищурившись.

– Ну, я хотел… не знаю, прогуляться, – отталкиваюсь от стены, выпрямившись, и засовываю руки в карманы брюк. – Так и быть. Я подожду, пока ты оденешься, – делаю шаг внутрь, а Фрея поднимает брови, взглянув на меня как на идиота.

Дай мне хоть секунду передохнуть, дорогуша.

– Раск, ты не охренел?

– Нет. А что? – нагло улыбаюсь, делаю ещё шаг, и Фрея отступает назад.

– Тебя дверь не учили закрывать? – она обходит меня, подойдя к двери, и проворачивает в ней ключ дважды. – Или ты родился в лифте?

– Обожаю твой юмор.

Фрея разворачивается, но больше не смотрит на меня как на идиота. Это радует.

– Это не юмор, Вильям, – она облокачивается на стену, заведя руки за спину. – Это жестокая реальность, – её губы расплываются в лёгкой улыбке.

– Ну, так что? Ты приглашаешь меня на чай? – оглядываюсь по сторонам и наконец игриво улыбаюсь, найдя лицо Миллз глазами.

– Возможно. Если будешь хорошо себя вести.

– А если буду плохо себя вести?

– Сделаю тебе растворимый кофе.

– Ты слишком жестока.

Фрея мягко усмехается, оттолкнувшись от стены, и проходит на кухню, а я следую за ней.

– Я жду увлекательного рассказа о том, почему ты решил прийти в гости в два часа ночи, – Фрея подходит к кухонным шкафчикам, раскрывает дверцы и начинает внимательно разглядывать содержимое внутри. – Чего тебе налить? – она разворачивается, игриво сверкнув глазами. – Чай? Кофе? Виски?

Вижу внушительную коллекцию английских (и шведских) чаёв, тут же придумав очередную шутку про национальность Фреи, но меня прерывает пронзающий осуждением взгляд, направленный прямо в мои бесстыжие глаза.

Что я опять сделал-то?

– Нет. Мне хватило, – наблюдаю за тем, как скептически Фрея приподнимает брови, и добавляю: – Я… – замолкаю, боясь произнести чего лишнего, чтобы Фрея меня случайно не убила. – Мне сложно говорить об этом, – опираюсь предплечьями в большой обеденный стол, наклонившись вперёд, и опускаю взгляд вниз.

– И зачем ты тогда пришёл, раз не можешь поговорить со мной? – тихо произносит Фрея и ставит передо мной кружку чая, а я поднимаю глаза к её лицу.

– Когда ты рядом, мне спокойнее.

Фрея садится напротив и слабо улыбается: так, как будто боится показать, что ей приятны мои слова, и я продолжаю:

– Мне нужна дружеская поддержка.

– Дружеская. Точно, – Фрея устало утыкается кулаками в щёки. – А Эмили не может тебя поддержать?

Чувствую витающее в воздухе пренебрежение даже сквозь расстояние между нами.

– Не может. Она меня поцеловала, – закрываю рот прежде, чем произношу лишнее. – Точнее, она подумала, что мне это поможет, – обхватываю пальцами керамическую кружку, устремив в неё взгляд, и шумно вздыхаю.

– Помогло?

Поднимаю голову, взглянув на Фрею. Она склоняет голову набок, разглядывая меня заботливо, нежно.

– Нет, – улыбаюсь, приподняв уголок губ вверх. – А как прошёл твой вечер?

– Ну… – Фрея отводит взгляд в сторону, задумавшись. – Хорошо. Прекрасно. – Недоверчиво прищуриваюсь.

– Как-то неуверенно, – наклоняюсь вперёд, едко ухмыльнувшись, и Фрея закатывает глаза.

– Ты пришёл поговорить о моём свидании с Уолкером или о своих проблемах? Потому что я могу рассказать тебе, какой он на самом деле замечательный. Если ты хочешь, конечно, – Фрея опускает руки на стол, скрестив их, а её губы расплываются в победной улыбке.

– Расскажи. Правда такой замечательный? – равнодушно произношу, хотя внутри меня уже разгорается огонь ненавистной ярости.

– Правда. Он галантный, скромный, вежливый, не издевается, не шутит дебильные шутки, как это тут делают некоторые…