– Отец. А Влад вообще никогда не умелпереживать.

– Понятно. Да уж, братец у тебя… Мнеказалось, что близнецы похожи не только внешне, но и характеры у них должныбыть одинаковыми.

– Но Влад принял удар спокойно, –как будто не услышал мою последнюю фразу Илья. – Не унижался и ни в чем нераскаялся. И научился жить без отца.

– Каким образом?

– Он, как никто другой, мог пользоватьсяблагами женщин.

– Он альфонс? – вновь влезла вразговор Наташка, но так и не получила ответа.

– Несмотря на то что у Влада уже не былопрежних денег, – не обращая внимания на Наталью, продолжил Илья, – онпо-прежнему не знал отбоя от женщин. Одна из его любовниц сняла ему квартиру,другая принялась оплачивать счета, а третья исполнять все его прихоти.

– Значит, все-таки альфонс, – вкоторый раз влезла в разговор Наталья. – Только это не чистый альфонс. Этогибрид – смесь альфонса с вором-домушником. Уникальный случай.

Но, как и в предыдущий раз, Илья не обратилвнимания на Наташкину реплику и продолжил свой рассказ:

– Несмотря на то что Влад совершенно необщался с отцом, я не мог не поддерживать с ним отношения и всегда переживал поповоду того, что все наследство было переписано на меня, а мой брат так глупо инелепо остался за бортом. Не знаю почему, но я чувствовал себя виноватым всложившейся ситуации, мучился. В глубине души я осуждал отца и понимал, что, вотличие от него, не могу вычеркнуть родного брата из своей жизни. Я не порвалотношения с братом. Иногда я приезжал к нему на квартиру.

Он всегда был окружен красивыми женщинами, иэто наводило меня на различные размышления. Однажды Влад попросил меняпоговорить с отцом и попросить от его имени у него прощения. Я это сделал, ноотец был непреклонен. Он заявил, что не хочет ни видеть его, ни слышать о нем.

– И все же твой отец был очень жестокимчеловеком, – не могла не вставить я свой комментарий. – Ведь он жеего родной сын!

– Он просто не умел прощать, –поправил меня Илья.

– Даже близких?

– Близких простить еще труднее.

– А мне всегда казалось, что наоборот.

– Легче простить, если у тебя укралпосторонний. Тяжелее простить, если тебя обворовал близкий человек. – Ильянемного помолчал в задумчивости, а затем продолжил свой рассказ:

– Мы стали встречаться с Владом все режеи реже. Он перестал звонить, а я перестал приезжать к нему на квартиру.

Отец все больше и больше вводил меня в свойбизнес, и я дни напролет проводил в его компании. А однажды я позвонил Владу –хотел извиниться за то, что мы не виделись долгое время, но в трубке услышалчужой голос, который сообщил, что мой брат уже давно поменял место жительства ипопросил не беспокоить. Так разошлись наши пути. Правда, от общих знакомых яслышал о том, что он по-прежнему пользуется благосклонностью женщин, являетсяих любимчиком и разбил не одно женское сердце, а иногда не брезгует иворовством у некоторых любвеобильных дамочек. А потом случилось самое страшное.Отец трагически погиб.

– Как?! – воскликнула я.

– Он уехал в командировку в Сибирь и… Егонашли застреленным в гостиничном номере.

– Что? – Мы с Наташкой задали вопросодновременно и обе уставились на Илью испуганными глазами.

– Вы так удивляетесь… – посмотрелтот на нас недоуменно. – Как будто никто на этом белом свете, кроме моегоотца, никогда не погибал от руки убийцы… Но ведь такое происходит сплошь ирядом. Сейчас чуть ли не каждый день убивают какого-нибудь бизнесмена, а мойотец был не просто бизнесменом – он был очень удачливым, влиятельным и крупным бизнесменом!Такие люди, как известно, всегда входят в группу риска и находятся под прицеломочень многих недоброжелателей и криминальных элементов.

– Мы все это знаем. Но нам всегдаказалось, что это все где-то далеко, – пояснила я. – А тут твой отец…Надо же, убили в гостиничном номере… И что, никто никого не видел и ничего неслышал? Ведь кто-то же посторонний проник в номер!

– Человек, убивший отца, вошел к нему нечерез дверь, как установило следствие. Номер находился на первом этаже, норядом с постом дежурной по этажу, да и в саму гостиницу никто из посторонних незаходил. Все служащие, работавшие в отеле в ту ночь, были опрошены и дали своипоказания. Убийца попал в номер через окно. Причем окно никто не разбивал, невзламывал щеколду. Отец открыл окно сам.

Это тоже доказало следствие.

– Как это сам? – снова, совершенноне сговариваясь, словно по команде, спросили мы с Наташкой в один голос.

– Видимо, он знал того, кто постучал емув окно.

Поэтому и открыл. На оконных задвижкахотпечатки отца.

– Вот это дела… – Я почувствовала,как у меня перехватило дыхание.

– Действительно. У меня аж мурашки покоже! – съежилась Наташка.

– Так вот. Я это все к чемуговорю… – продолжил Илья. – Нашлась свидетельница.

– Какая свидетельница?

– Обыкновенная. – На лице Ильипоявилась нервная усмешка.

– Ну, расскажи! Не тяни! Не трави душу!

– Она видела у гостиницы человека,который очень сильно похож на меня.

– На тебя? – Мне показалось, чтокто-то зашатал стоящий подо мной стул.

– В том-то и дело, что на меня. Так каквсе ближайшее окружение отца ничего не знало о судьбе Влада, с которым мы необщались несколько лет, все шишки посыпались на мою голову. Мне устроили очнуюставку со свидетельницей, и она сразу опознала меня.

– Но зачем тебе убивать своего отца? Ты итак его единственный наследник! – не могла я не задать крутившийся вголове вопрос.

– Тот же вопрос задало себе и следствие.У меня действительно не было для убийства никаких мотивов. Все документы и такуже были оформлены на мое имя. Я находился с отцом в хороших дружескихотношениях, прекрасно работал под его началом…