Мы ни в чем не виноваты. Время такое – мужикисами в руки не даются. Они нынче хитрые пошли, себе на уме. Они толькогарцевать по дорогам могут. В таком состоянии их и нужно сбивать. Если бы уменя машина была и я увидела, что бесхозный мужик через дорогу намыливается, ябы его тоже немного подвинула и на кровать положила. А иначе он черта с два нанее ляжет. Хотя лечь-то, может, и ляжет, но только на одну ночь, а так егоможно к постели приковать на продолжительное время.

– Наташа, ты очень много выпила.

– Что у пьяного на языке, то у трезвогона уме. А если честно, то с твоего пешехода толку мало. Дорожки он тебе всеравно не заасфальтирует. Ты не того сбила.

– Что значит «не того»? – Мысли моейподруги всегда приводили меня в шок.

– Жаль, что меня рядом не было. Я бы тебеподсказала, по кому нужно проехать. А еще лучше бы сразу по парочке. Мы бы ихпо разным углам растащили и выхаживали. А этот вообще непонятный товарищ, иличность мы его толком не установили. Раненный на голову, склонен к вранью продома на Рублевке, нечист на руку, тащит все, что блестит.

– Наташа, немедленно прекрати! Мы же стобой договорились.

– Все, молчу.

– Вот и молчи, а то ты сейчас сама себязаведешь. Пошли в дом. Только, смотри, без глупостей. Я так от всего устала,что ни одной твоей выходки не вынесу.

– Не понимаю, про какие выходки тыговоришь.

– Ты знаешь, про какие.

Я открыла дверь в дом с замиранием сердца итут же пальцем пригрозила подруге, чтобы она вела себя как можно более пристойно.Зайдя в коридор, я немного прокашлялась для того, чтобы Илья понял, что я уже вдоме, и прошла в комнату. Мой так называемый пешеход лежал на кровати, натянувпростыню почти до подбородка, а его глаза были закрыты.

– Спит, – тихо сказала я своейподруге.

– Утомился, – понимающе кивнула она.

– Пусть спит. Не будем его будить.

– Пусть ему снятся хорошие сны. Как тыдумаешь, что ему снится?

– Не знаю.

– Наверное, мои драгоценности. Держит онв руках мои драгоценности и не знает, что с ними сделать, – то ли на ушиповесить, то ли вокруг шеи обмотать. Чтоб он ими удушился! – В Наташкиномголосе появилось ярко выраженное раздражение.

– Ната, ты опять начинаешь.

– Молчу. Если бы ты только знала, как мнев эту спящую рожу вцепиться хочется.

– Я не сплю. – Илья тут же открылглаза и поднял голову. – Ты с кем?

– С подругой.

– Зачем?

– Что «зачем»?

– Зачем ты взяла с собой подругу?

– Так получилось. У нее неприятности. Яне могла ее в таком состоянии одну оставить.

– Я же тебе сказал, чтоб одна приезжала.Ты что, решила зверинец здесь устроить?!

– При чем тут зверинец? В зверинце звери,а ты живой человек. А это моя подруга, у которой неприятности. Не знаю, помнишьты ее или нет, но я не могла оставить ее одну, когда ей так паршиво.

– С чего бы это я должен помнить твоюподругу? Я ее в первый раз в жизни вижу. И надеюсь, что в последний.

– А может, ты память получшенапряжешь? – не осталась в долгу Наташка. – Может быть, все жепостараешься вспомнить, каким образом и где мы с тобой пересекались?!

– Наташа, ты же мне обещала.

Я посмотрела на пустой стул, стоящий рядом сИльей, и почувствовала, как закружилась моя голова.

– Илья, а где твоя одежда?

– Как «где»? Ты же ее постирала. Набельевой веревке висит.

– А ты в чем сюда приехал?

– В ней. Только я сюда не приехал. Тысама меня сюда привезла.

– Сегодня я видела тебя в чернойфутболке.

– В какой черной футболке? Я никогда неношу футболок.

– Ты помнишь, что мы с тобой сегоднявстречались в японском ресторане?

Илья чуть поднял голову и рассмеялся. Затемвновь опустил голову на подушку и заговорил жестким, холодным голосом:

– А я смотрю, вы обе нормально на грудьприняли. Ты что, совсем забыла, кто я такой и что я здесь делаю? Да ты, я вижу,тюрьмы не боишься. Для того чтобы ты ее начала бояться, тебе нужно в нейнемножко посидеть.

– Илья, несмотря на мое состояние, я всепомню. В отличие от меня амнезия у тебя. И со своей амнезией ты меня совсемзапутал. Ты даже не помнишь, что ты приезжал сегодня в город и обедал вресторане, который стоит напротив твоего офиса.

– Ты издеваешься? Я не хочу слушать этотпьяный бред!

– Это не пьяный бред.

– Ты привезла компьютер?

– Компьютер своровали, – сказала япосле некоторого молчания.

– Как своровали?

– Вытащили из машины.

– Кто?

– Этого я не могу знать. Кто таскаеткомпьютеры из машин? Наверное, воры.

– Что значит «вытащили»? Я тебя зачемпосылал?

– За компьютером.

– И что?

– Я же ясно сказала: компьютер своровали.

– Тогда зачем ты приехала? – задалеще более глупый вопрос Илья.

– Затем, что ты меня какой-то тюрьмойпугаешь. А я девушка нервная и не люблю, когда мне подобными методами напсихику действуют.

– Ты хоть представляешь, что было на техдискетах, которые пропали? – спросил Илья крайне убитым голосом.

– Представляю.

– Ни черта ты не представляешь!

– Зря ты так. Не такая уж я и идиотка,как ты думаешь. На дискетах, наверное, были какие-то дела компании. И по твоимглазам нетрудно понять, что это довольно важные дела. Илья, у тебя будутпроблемы?

– А ты как думаешь?

– Думаю, что да.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Извини. До сих пор никто и никогда нелазил в мою машину. Я и подумать о таком не могла. После всего, что произошло,этот компьютер просто вылетел из моей головы. Я совершенно про него забыла.