– Я так и не поняла, что это за бездны такие.

– Числа растут до бесконечности, точно так же увеличивается и количество числомиров, то есть слоёв «матрёшки». Чем дальше в их дебри, чем больше числа, тем глубже Бездны. Самые глубокие вообще, наверно, никому не доступны, кроме самих Владык, правящих там. Прохор доходил до шестизначных чисел Капрекара, так там, по его оценке, нет планет типа Земли. Люди живут на плавающих островах, на гигантских деревьях, на панцирях черепах, на слонах и чёрт-те на чём ещё. Ещё ниже идут Облака Хаоса, устойчивые кластеры фрактальных кристаллов, жизнь там базируется на иных принципах и реализует все фантазии писателей.

– Как он туда попал?

– Туда можно попасть по линии существующих «родичей». Но он был внизу всего пару раз, а его учитель Дмитрий Дмитриевич Бурлюк, точнее, тот, кто дал ему путёвку в жизнь как формонавту, исколесил якобы все Бездны. После чего и пропал бесследно.

Юстина, по лицу которой нельзя было прочитать, о чём она думает, сходила на кухню, принесла из холодильника любимый Данимиром грейпфрутовый сок.

– Всё это настолько неправдоподобно…

– Ещё бы, – согласился он, отпивая залпом полчашки. – Спасибо. Попробуй расскажи кому-нибудь, покрутят пальцем у виска в лучшем случае, а в худшем обзовут алкоголиком либо вызовут врача.

– Врач к тебе уже приходил.

– Они были уверены, что справятся. Сам не понимаю, как мне удалось отбиться.

– А понять необходимо, потому что ты применил готовый алгоритм защиты от вселения. – Юстина передёрнула плечами. – Боже мой, сколько же описано таких случаев, списанных на внезапные психические расстройства и алкогольный бред! А причина – вот она – вселение чужих воль!

– Психосоматик.

– Что?

– Вселяется психосоматический слепок личности, «душа» – как утверждают эзотерики. Я много проштудировал эзотерической и оккультной литературы, прежде чем пошёл в тренеры, и вижу теперь, насколько древние мистики были правы в своих оценках действительности. Люди чаще сходили с ума именно после вселения в них формонавтов из других измерений.

Юстина принесла ещё соку.

– Пей, жарко сегодня даже вечером, наверно, гроза будет. Итак, резюмируем. Прохор влез туда, куда не должен был совать нос.

– Он же учёный, как ты не понимаешь, – возразил Саблин. – Математика не игрушка, серьёзная работа. На его месте любой поступил бы точно так же.

– Я бы не поступила.

– Не уверен, ты тоже авантюристка своего рода, редко кто из красивых женщин посвящает себя работе в полиции, да ещё в спецназе. К тому же Прохор не сделал ничего плохого.

– Ещё неизвестно. Идём дальше. За ним гонятся какие-то Охотники, которые способны вселяться в людей. Защитить его от контактов с ними – задача номер два.

– Почему два?

– Задача номер один – проанализировать всё, что он знает, что видел, с кем встречался, и найти причину погони. Только после этого можно будет попытаться устранить и саму причину. Возражения есть?

Саблин с уважением посмотрел на девушку. Он знал её давно, ещё с детства, но никогда не думал, что будет прислушиваться к её советам.

– Берём это за основу плана. Я поеду к Прохору, всё с ним обсужу и вернусь с докладом и предложениями. Кстати, а сама ты не хотела бы побродить? – Он пошевелил пальцами, потыкал указательным в потолок. – В тех эмпиреях? Было бы здорово вместе отправляться в поход и там встречаться всей компанией.

– Нет! – отрезала Юстина. – Не желаю.

* * *

В Клирово Саблин приехал совсем поздно, почти в одиннадцать часов вечера.

Михась встретил его у калитки, помог поставить машину на территорию усадьбы. Облапил ручищами, будто они не виделись по крайней мере полгода.

– Чего не предупредил, что заявишься сегодня? Я бы свежей рыбки наловил.

– Рыбку завтра вместе пойдём ловить, мне с постояльцем твоим переговорить надо.

– Али случилось чего?

Посвящать Михаила в возникшие новые проблемы не хотелось, и Саблин сказал с деланым безразличием:

– Случается, что у оленя на голове рог шатается. Проблемы были, есть и будут, а мы призваны их решать.

Михась понял, что гость не расположен к откровениям, но не обиделся.

– Куда ж без проблем. Есть-пить будешь?

– Есть не хочу, пить буду, да и то что-нибудь похолодней, душно сегодня.

– Гроза собирается, на горизонте сверкает, – согласился хозяин. – Квас будешь? Сам делаю.

– А то. Где Прохор?

– У себя, наверху, с вечера. После ужина детям про математику рассказывал. Из него хороший учитель получился бы, мои башибузуки глаз не сводили, рты пораскрывали.

– Заинтересовать слушателей он умеет, – согласился Саблин, надеясь, что Прохор ничего секретного детям Михаила не раскрыл.

Взяв кружку с холодным квасом, он поднялся на второй этаж.

Прохор не спал, читал книгу.

– Привет, – сказал Саблин, протянул руку. – Пить хочешь? А то и тебе принесу.

– Нет, я пил недавно.

– Что читаешь?

– Нашёл у Михаила в библиотеке «Запретную археологию» Бейджента. – Прохор отложил книгу, поднялся навстречу. – Читал?

– Нет.

– Чем больше читаю, тем больше убеждаюсь, что историю человечества переписывали сотни раз, и все кому не лень, особенно учёные мужи, академики, лауреаты премий, цепляющиеся за свои кресла.

– Это общеизвестно.

Прохор сел на кровать.

– Присядь у окошка, там прохладнее. И комаров не видно. Что пожаловал без предупреждения?

– Тебе никто не звонил?

– Мне постоянно кто-то звонит.

Саблин нахмурился.

– Надеюсь, ты не отвечаешь?

– Сам понимаю, – проворчал Прохор, – нельзя. С Юстей только поговорил час назад.

– Я тебе новую симку привёз, сможешь звонить мне и Юсте без опасений, что твой номер прослушивается. У Охотников везде глаза и уши.

– Ты приехал только ради этого?

Саблин сел у стола.

– У меня был «гость».

Прохор смотрел внимательно, его выдержке можно было позавидовать, если бы у Данимира своя была не слабее, и он продолжил:

– Меня пытались зазомбировать.

Взгляд Прохора мгновенно стал острым.

– Когда?!

– После обеда я поехал в поликлинику и… в общем, слушай. – Саблин передал другу всё, чему стал свидетелем.

Прохор выслушал его внешне спокойно, практически так же, как и Юстина. Саблин даже подивился этому сходству, подумав, что они очень похожи друг на друга, оба – лидеры. Коса на камень, как принято говорить в таких случаях. Но ведь за обоих переживаешь?